Прайд Серого Льва

Из Предгорий пришли несколько посланцев. Им, первым принявшим на себя удар бандитов, не по нутру были распри, имевшие место в долине. Впрочем, они не радовали никого — люди не хотели даже думать о том, что из-за каких-то разногласий может вновь пролиться человеческая кровь. Посланцы обратились и ко мне, и к Святоше. Результатом увещеваний стало то, что я согласился встретиться с нашим врагом и попытаться решить все споры миром. Тот тоже дал свое согласие на встречу, но выдвинул много встречных и практически неприемлемых условий: Я должен был прийти в Озерный поселок один, без оружия, и перед разговором публично покаяться в грехах! Лишь тогда Святоша соглашался выслушать меня и, может быть, даровать свое прощение. Что и говорить — все понимали, что это обыкновенная издевка…

Вместе с тем, надо было что-то решать — стычки в лесу и ближайших степях становились все более частыми. Науськиваемые монахом, жители некоторых селений, постоянно задирали наших, ломали силки на зверей, а порой и просто крали уже пойманную в них дичь. Лишь мое нежелание удерживало все более свирепеющих охотников от применения оружия.

Зима приближались стремительно. Мне приходилось напрягать голову, над подсчетом провианта, достаточного для прокорма такого большого количества людей — население форта перевалило за сто человек! По количеству мы оказались на первом месте среди всех людских поселений — а вместе с нашими друзьями, из стойбища Лешего, и прочих — под «знамена» Серого Льва могла встать половина всех жителей прерий. Но другая половина, так же могла принять сторону монаха — и тогда, в крови захлебнулись бы вся долина…

Люди продолжали приходить — и строительство пригодных для их обитания, домов, практически не прекращалось ни на один день. Поле Стопаря перестало радовать прежним урожаем — с него собрали все, что можно, набив ранее выкопанные хранилища до отказа. В одном из таких подвалов была свалена картошка — по нашим расчетам, только она могла поддержать все население форта в течение трех-четырех месяцев. Не будь эти корнеплоды таких размеров, что нам приходилось выкапывать их целой толпой, и о подобном можно было только мечтать. Изменение всех растений — в том числе и прежних, сельскохозяйственных культур! — просто спасало людей от голода.

И все же, пока одним из самых главных продуктов, оставалось мясо. Заготовки, способные помочь выжить такому количеству народа, не могли состоять только из растительной пищи. Чер и Ульдэ, Сова и Свистун, Пума и Джен — все они сбивались с ног, выискивая в прерии следы редеющих стад. Былое изобилие животных закончилось — сказалась и эпидемия, унесшая сотни голов скота, и непомерная жадность, и нерасчетливость самих охотников. Едва научившись пользоваться луками и стрелами, мужчины и женщины буквально выкашивали все живое возле своих стойбищ. Звери уходили от опасного соседства вглубь низин, но там их поджидал не менее страшный враг — стаи собак, волки и чудовищные крысы. Итогом стало заметное оскудение прерий…

Мы тратили драгоценное время и силы, в трудных попытках как следует приготовиться к зиме. Зато Святоша, прекрасно сознающий наши проблемы — он и его братия больше зависели от рыбных уловов, и потому не волновались насчет охоты! — мог выжидать и нападать в нужное ему время. Рясоносцы почти не покидали орден, все более совершенствуясь в боевом искусстве, а жители самого Озерного, забыв совесть, были готовы взяться за оружие и по призыву новоявленного монаха вновь накинутся на форт…. Только высокие стены и решимость его защитников удерживала монаха от такого шага. Но надолго ли? Казалось, столкновение неизбежно и скоро вся долина будет вновь полыхать в огне междоусобной войны…

— Больше ждать нельзя! — Ната выступила на собрании, которое обычно проходило у нас в конце каждой недели. — Охотники не могут спокойно преследовать зверя! За ними, как голодные волки, всегда бредут люди с озера. Мы не можем ходить в лес — там уже дважды видели несколько братьев ордена. У меня не укладывается в голове — как они могли все забыть?

— Все знать, что должно быть. Все молчать. Что ж, тогда снова сказать я, — Бен оперся на копье и мрачно продолжил — Никто не хотеть новый война. Это есть смерть, есть убийство. Кто предложить лучше? Кто знать, как надо поступить этот ситуаций? Святош нам враг, нет пример… нет примерим…

— Непримиримый… — тихо подсказала Салли.

— Да. Непримирим! Он хотеть война! Он не пугаться кровь! В долина нет два вождя — он хотеть быть один! Пока у нас есть Дар — Святош будет враг форт. Пока там есть Святош — мы будем враг озеро, враг храм! Должен остаться один!

— Легко сказать… — Анна тихонько подала голос, и Волкобой быстро прикрыл ей рот своей ладонью.

— Я хотеть знать! Почему этот свят. святый?

— Святоша.