Прайд Серого Льва

— Заткнись! — смотреть на мою маленькую жену было страшно… — Молчи! Шлюхой? Я сейчас покажу тебе — что такое быть шлюхой! Я приведу сюда всех мужиков форта! Мало их? Приглашу гостей и бродяг прерий! Каждый из них станет иметь тебя во все дырки, а возможно, что и все сразу! Ты захлебнешься в их сперме, а зад вообще перестанешь чувствовать! Потом, когда тебя, грязную, в крови и соплях, вышвырнут в кусты — ты станешь зализывать свои раны, причитая и скуля от жалости к самой себе… Но это будет потом! Только много выть тебе не позволят! Шлюха? Ладно. Тебя вытащат и ткнут в разбитые губы немытые члены! И ты покорно возьмешь, и покорно станешь сосать — потому, что в случае отказа, из тебя сделают отбивную… Через полгода, ни в одном селении тебя не станут пускать на порог — от отвращения и страха заразится. А когда ты заболеешь — такое обязательно случится! — рядом ни окажется, ни одного человека, чтобы подать тебе руку помощи! И ты сдохнешь! Ну а крысы быстро обглодают твое измочаленное тело. А может быть, и откажутся. Потому что, через полгода ты перестанешь быть такой красивой — как сейчас. Ты превратишься в старуху, всю в синяках и нарывах!

— Прости меня…

Ната взмахнула пращой Элины — когда она успела ее взять? — и ожгла спину девушки жгучим ударом. Та вскрикнула. Ната вновь занесла ремень…

— Хватит!

Я перехватил руку своей подруги и, скрипя зубами, спросил:

— Совсем рехнулась? Прекрати сейчас же!

— Отпусти меня! — Ната яростно сверкнула глазами. — Эту дурь надо выбить немедленно, иначе она ничего не поймет!

— Она и так уже поняла…

— Мало! Слишком мало она поняла! Надо избить до полусмерти — чтобы она знала, как проституток учат подчиняться!

Зорька вздрагивала и прикрывала лицо, продолжая оставаться на коленях. Ната бросила пращу и неожиданно, с надрывом чуть не завыла сама:

— Дура! Какая ты дура! Не смей даже думать об этом! Никогда!

От ее крика Зорька даже отшатнулась — и сразу перестала плакать, удивленно глядя на плачущую Нату. Та рухнула на постель и забилась — беззвучно и от того еще более страшно. Она кусала зубами подушку, пряча лицо. Все тело девушки содрогалось в конвульсиях…

— Что ты наделала, Зорька…

Я протянул ей рубашку и сел возле Наты.

— Я не… — Зорька в полном замешательстве встала рядом. — Я не хотела этого…

— Замолчи… Дай мне ее успокоить!

Зорька, поджав губы, оделась и произнесла:

— Зачем она меня так?

— Затем, чтобы ты не стала повторять эту попытку в ином месте…

Она поджала губы:

— Какая разница? Вы делаете вид, что сами все такие благородные, правильные… а спать с другими — спите. Чем я оказалась так страшна, что не могу позволить себе то, что было позволено Ладе? Мне тоже больно… а ее ты пожалел.

Я даже растерялся, не зная, чем парировать злые слова Зорьки…

— Ты изменил своим женам с ней… и что? Небо упало на землю? Нет, все осталось, как было… Вы живете вместе. Что такого страшного произошло, из-за чего мой муж не хочет меня видеть? Вам, мужикам позволено спать, с кем вы сами хотите! И мы ведь молчим. Сова не только скитается по прерии — он иногда еще и проводит ночи в чужих селениях… не один. Думаешь, я этого не понимаю? Или, не знала, что так было и раньше, до того, как погибла Дина, до нашего проклятого похода в горы? Знала! Но ведь я не гнала его от себя! Не отворачивала лица! Так почему тогда он так со мной? Почему?

Я молчал… Ната притихла, приступ, вызванный предыдущей сценой, к моему облегчению, не перешел во что-то более серьезное — как бывало когда-то, в первые дни нашего знакомства. Ответить девушке было нечем.

— Если бы это могло что-то исправить — я не стал бы тебе отказывать. Но такой поступок навсегда превратит нас в смертельных врагов. Сова — мой друг…

— А я? Кто тогда для вас всех я? Я не пришла к Черу, не легла под Волкобоя, не просила Пузыря… Я пришла к тебе! Ведь это ты — вождь! Ты — друг! Но, какой же ты тогда вождь… и друг? Да, я не шлюха. Пока еще — нет. Просто, прокаженная — как недавно была Анна! Не забыл еще, какими взглядами смотрели на нее другие женщины долины? Она не по своей воле стала подстилкой у бандитов — но разве от этого злые языки стали добрее? Ты провел ночь с Ладой — и не понял, что после этого, все, кто позволял себе намеки, просто заткнулись. Неужели ты не догадался, что не жалость заставила людей умолкнуть — а страх! Вождь переспал с сучкой — кто посмеет теперь упрекнуть ее в разврате? Ей ты помог! Мне ты помочь не захотел…

Зорька закрыла лицо ладонями и выскочила прочь…

Я ошеломленно молчал, заново переживая открывшуюся мне с такой неожиданной стороны, изнанку нашей жизни…

Ната повернулась на бок и как-то сухо произнесла:

— Она права, Дар.

— Ната?

— Оставь, пожалуйста. Ты сделал все, что мог… или считаешь, что сделал. Теперь моя очередь.

— Но что ты станешь?..

Она не дала мне договорить:

— Не волнуйся. Я не стану цепляться к Сове, умолять его вернутся к Зорьке. Если будет нужно — я могу, попросить у нее прощения… Что помешала.

Я удивленно вскинул глаза:

— Зачем? Я не стал бы с ней спать.