Прайд Серого Льва

— Ты скажи ей… что-нибудь. Я не могу сейчас.

— Я — скажу. Но и тебе — тоже придется.

— А ты меня еще любишь?

Она подняла свои глаза, покрасневшие от рыданий и все же такие бездонные — их не смогла испортить даже беременность!

— Люблю! И не хочу, чтобы в нашем доме раздавались такие слова.

— Я так устала от него… — Элина приложила руки к животу — Скорее бы все это

закончилось…

— Еще рано. Тебе придется потерпеть. Сейчас самое сложное время… будешь так расстраиваться — он может выйти раньше срока. А мы вряд ли к этому готовы. Ты всегда была такой сильной, выносливой… потерпи еще несколько недель. Изведешь и себя и нас. Поверь мне — я могу только повторить свои слова — ты вновь станешь красивой! И с лицом все будет в порядке — не бойся! Пятна пройдут — твоя кожа вернется к обычному состоянию — ты снова станешь прежней!

Я гладил ее по волосам. Девушка понемногу перестала вздрагивать…

— Я дура. Опять всех разогнала… Прости меня, Дар.

— Я уже простил… Помирись с Натой — у нас в доме нет места ссорам!

— Хорошо… конечно.

Она затихла — я продолжал гладить ее голову. Элина стала дышать ровнее и более глубоко — я заметил, что она уснула.

— Элина?..

Она не ответила — девушка уже спала. Я осторожно высвободился и уложил ее поудобнее. Она что-то невнятно пробормотала. Укрыв ее мягкой шкурой, я потихоньку вышел наружу.

Пришлось долго упрашивать, вконец рассердившуюся Нату, вернутся домой. Пережившие вместе столько всего, защищавшие друг друга в любых, самых жутких ситуациях, они вдруг оказались незащищенными от такой ерунды, как каприз одной, и, нежелание этого понять — другой… Отношения между двумя молодыми женщинами, которым вроде как нечего было делить, стали натянутыми словно струна. Но я даже не представлял, что она может лопнуть!

Наутро мы вновь вернулись к разговору о загадочном цветке — и первой о нем спросила Элина. Она держала в ладошках лепесток — тот до сих пор сиял, словно не был оборван от растения несколько дней назад.

— Как он, красив… Так хочется посмотреть на весь!

Элина сосредоточенно рассматривала лепесток и произнесла это, не поворачивая головы — словно обращаясь к самой себе. Ната слегка побледнела, но сделала вид, что не слышит. Я пожал плечами — не обращай внимания!

— Ты обещал выполнить любое мое желание.

Я подумал, что вроде бы таких слов никогда не произносил — как для Наты, так и для Элины. Или — произносил? Но, взгляд последней, был направлен теперь именно на меня:

— Принеси цветок! Раз мне нельзя идти туда самой… Тогда, добудь его для меня. Это хоть, возможно? Или, такое тоже под запретом?

— Сова сказал — он растет на неприступной высоте. Как его можно достать? Сова тоже не был на вершине. Он лишь подобрал этот листочек внизу.

— Ах да! Ты ведь боишься высоты? Как я могла забыть…

Сказано это было таким презрительным тоном, что я ощутил немедленное желание сказать что-то резкое в ее адрес… и сдержался, подумав, что наши семейные сцены могут совсем выйти из-под контроля. А Элина, скривив лицо, добавила:

— И это — будущий вождь… Ладно, не ходи. Кто-то мне рассказывал, как ты спускался в Провал — неужели, это было? Даже не верится…

Теперь она смотрела уже на Нату — та стала совсем бледной, но снова промолчала.

— Скво не понимает… — в открытых дверях стоял Сова, вошедший неслышно. — Это невозможно. Скала возвышается, как стена. Все прерии знают — человек не в состоянии туда попасть. Каменные Исполины недоступны для людей.

— Если бы тебя попросила об этом… Нет, не Зорька — а Дина! Ты бы полез?

— Мои женщины не отличались безрассудством! — довольно сдержанно ответил индеец.

— Ты хотел сказать — не настолько идиотки, как я? Но ведь я — беременна? Так? А значит — мне можно и нужно все, что я захочу! А я хочу! Он мне нужен! Нужен — и все! Кстати… — она скривила лицо. — А твоя… А Зорька, она тебя ни о чем не просила? А могла бы!

Сова вздрогнул, я увидел, как у него заиграли желваки на скулах…

— Лина!

Она повернулась ко мне.

— Я что-то не то сказала? Ну, не просила, так не просила…

Мы переглянулись с Натой — она не произнесла ни слова, но я видел, что Ната едва сдерживается, чтобы не осадить подругу. Но было поздно — Сова все понял. Он взглянул на меня, и, не прощаясь, вышел вон. Я кинулся следом.

— Мой брат!

— Не нужно, Дар. Я догадывался… Не одна Элина пила ту воду и ела те растения. Док говорил — в долине еще несколько девушек должны понести от мужчин. Это так?

— Да, но…

— Я понял слова твоей скво. Зорька беременна от Бугая?

— Нет. Этого нельзя скрыть — мы бы уже знали.

— Ты уверен? Женщина может скрывать правду, если хочет.

Мы сухо расстались. Он направился к Стопарю, за наконечниками для стрел. С давних пор наш кузнец стал главным поставщиком этой продукции в прерии — и его изделия намного превосходили по качеству все то, что было отлито в поселке, или на дальних рубежах.

Посмотрев вслед другу, я опустился на валун, лежащий возле входа в дом. Все мои попытки, хоть как-то примирить индейца с женой, заканчивались ничем. А еще и такой прямой намек Элины! После него, о разговоре на эту тему, не стоило и думать…