Прайд Серого Льва

Следующим ударом кабан пригвоздил тушу пхая к земле, после чего издал торжествующий рев. Его покрасневшие глаза выдавали сильное возбуждение, ярость и желание убивать — такое же, какое несколько мгновений, тому как, испытывал я сам…

Со всех сторон в кабана вонзилось несколько копий, аркан, брошенный сильной рукой Чера, захлестнул заднюю ногу, рывок — и громадная туша была сбита и повержена, как и убитый, им, пхай. Чер привязал конец веревки к своему седлу — и сила Хорса, помноженная на желание немедленной мести его хозяина, сделали свое дело. Кабан попытался подняться, но снова был опрокинут, а потом копье Чера, подлетевшего к нам на своем жеребце, пробило ему глазницу и весь череп. Остальное довершили стрелы и копья охотников…

Я поискал Пуму — она уже поднялась и теперь мелко вздрагивала, поняв, чего избежала… Ната стояла подле нее, стараясь вернуть девушку из ступора.

— Пхая жалко. — Чер с ненависть смотрел на поверженного врага. — Столько сил ушло, а тут… Как он его достал?

— Мы спасали Пуму. А вот почему она одна осталась — еще предстоит узнать!

Чер досадливо пожал плечами:

— А что тут узнавать? Охота! Все при деле, разве кто за кем смотрит? Пошли, посмотришь, сколько их там нападало!

Я не возражал. Мы направились к расщелине. Там уже толпилось большинство загонщиков, кроме тех, кого Череп и Сова увели вниз — добычу следовало поскорее извлечь наружу и разделать.

На дне провала было сплошное месиво рогов, копыт, изломанных ног и спин. По самым скромным меркам, упавших животных насчитывалось не менее сотни. Еще с пару — другую десятков валялось в поле, перед ямой — их били стрелами и копьями, и они просто не смогли последовать за своими собратьями. Никто из охотников не пострадал. По всем меркам, день мог считаться успешным…

Глава 15 Отравление

Откинув полог, заменяющий нам входную дверь, я привычно ожидал услышать радостные возгласы моих подруг, ощутить их объятия — и был неприятно удивлен каким-то гнетущим молчанием и даже равнодушием. Ната, сосредоточенно что-то помешивала в горшке и кивнула мне лишь мельком, продолжая свое занятие, Элина, забравшись на постель, уж очень увлеченно занималась подпиливанием ноготков… Я сбросил ношу — тушку крола — на утоптанный пол, и направился к Нате. Она, молча, ответила на мой поцелуй. Элина, увидев, что я вначале приблизился не к ней, демонстративно и с нескрываемой обидой, отвернулась.

— И что это значит?

Ната пожала плечами:

— Почем я знаю? Это не так, то не эдак… Все мешает, все раздражает. И я — в том числе!

— Ты?

Она сердито кивнула:

— Да.

Я усмехнулся, подумав, что Ната явно преувеличивает. Вероятно, повздорили по пустякам, сейчас дуются друг на друга — вот и играют, каждая, в обиженную… По правде говоря, в последнее время у Элины часто случались какие-то заскоки, недовольство, а то и беспричинное раздражение. Но все вспышки обычно гасились либо мной, а чаще — Натой, умеющей находить нужные слова для прекращения любого конфликта внутри нашей семьи. Хотя… После нашего триумфального возвращения с большой охоты, примирится, с крайне недовольной тем, что ее не пустили, Элиной, оказалось на удивление сложно.

Присев на краешек настила, я протянул руку к девушке. Лина сделала вид, что не чувствует моего прикосновения.

— Дар… — Ната поманила меня пальцем.

Встав, я направился к ней — усталый и голодный после трудной работы в лесу, я рассчитывал на долгожданный отдых, и не собирался заниматься разборками местного уровня…

Ната тихонько произнесла, старясь говорить потише:

— Ты ведь опытнее меня…

— ?

— Среди моих знакомых беременных не было. Ни разу. И я, когда жила у того следователя, тоже, как-то не встречалась такими. А у тебя они были… Ты же должен помнить?

Она тревожно взглянула мне в глаза — любые напоминания о прошлом мы старались свести к минимуму.

— Помню. И что?

— Их характер… Это всегда так?

Я не ответил. Ничто — ни страшные испытания, ни буйство новой жизни, ни даже юные и страстные тела моих молодых женщин, не могло меня заставить стереть в памяти мою прежнюю семью. Вопрос Наты всколыхнул давно ушедшие картины…

— Ну… не всегда. Капризы беременных, ты об этом? Мне, в общем-то, и не приходилось видеть совсем уж капризных… женщин. Наверное, я тоже не так, чтобы очень часто с ними соприкасался.

Ната почувствовала, что напрягся, и бросила свое варево:

— Извини… я не хотела.

— Ничего. Все нормально.

Она указала на неподвижную Элину:

— Вот так весь день… Хоть бы ты на нее подействовал.

Я вновь присел на постель, и положил ладонь на плечо лежащей девушки.

— Не надо! Не хочу ничего! Не трогайте меня!

Я попытался ее привлечь к себе.

— Линочка… Что с тобой, солнышко?

— Ничего! Тошно мне! Ясно? Тошно! Грязь, шкуры, копоть, вши — все надоело!

— Какие вши?

Ната, неслышно присевшая рядышком, только вздохнула:

— Вот так с самого утра… Как с цепи сорвалась. Ни ест, ни пьет, меня раз пять обругала, в Угара поленом кинула, Лада заходила — так ее вообще… матом покрыла. Припомнила, как ты у нее ночевал, и так послала… Я передавать не стану.