Пожиратели душ

Алис посмотрела на большого волка, потом протянула руку и дотронулась до его морды. Другой рукой погладила живот и хребет. Алис много раз случалось видеть смерть, слишком много. Но раньше она никогда не являлась причиной смерти. Она высосала из волка то, что делало его живым. Не кровь, не плоть. Нечто другое. Нечто намного более важное. Этот труп уже не был волком, он вообще не был чем-либо. Существо, скалившее на нее зубы еще несколько минут назад, превосходило размерами человека, но теперь оно стало бесплотным у нее в руках, так что Алис могла бы подобрать его и отшвырнуть в сторону.

Но хуже убийства волка оказалось другое, и Алис отшатнулась от самой себя, осознав это. Наслаждение – вот что она испытала. Она забыла про холод, потому что кровь и шерсть согрели ее, и она все еще могла воссоздать в памяти то ощущение. Она не знала, куда деваться от стыда.

Чувство вины и ужас от содеянного были настолько всеохватными, что в первый момент она думала, что рухнет на толстую волчью шкуру, сожмется в комок и умрет. Но дотрагиваться до волка больше не хотелось. Надо побыстрее уйти отсюда, убраться подальше от напоминания о самой себе.

Она – пожирательница душ.

Хотя не могла ею быть.

И все-таки была ею.

Но ведь Алис не хотела. Угрызения совести полностью стерли краткий миг удовольствия. Только бы поверить, что ее печаль по волку означает возможность исправиться. Должно же существовать переходное состояние между хорошим ребенком, каким она перестала быть, и воплощением Зла, которым она не желала становиться.

Алис поднялась, не слыша больше звуков ночи, шелеста ветра в ветвях, шуршания листьев. Уже нечего было слышать, видеть, чувствовать, не к чему прикасаться. Осталось лишь собственное дыхание Алис, пальцы ее ног, онемевшие и бесконечно далекие от коленей. Она споткнулась.

Мешок, который дала ей Инид, поначалу легкий, теперь всей тяжестью давил на спину, оттягивал плечи. Хорошо бы бросить его тут, в лесу. В конце концов, пища нужна только живым существам.

Кожу саднило. Одежда натирала плечи и бока, дрожь во всем теле дошла до костей.

Еще немного. Совсем чуть-чуть.

Голос раздавался внутри, но не принадлежал ей. Это было странно и одновременно знакомо. Алис помнила его гул в том месте в груди, где он уже звучал раньше. И каждый раз, когда колени у нее подгибались, а шаг замедлялся, голос появлялся снова.

Еще немного. Совсем чуть-чуть.

Алис представилось, как Зверь сидит на дереве у нее над головой. Она вспомнила, как сверху до нее донеслось хлопанье его кожистых крыльев. Но сейчас, когда она подняла взгляд, в ветвях никого не было, только ночь обволакивала темнотой деревья, да сыпался бесконечный снег.

Черная лента талого снега вела Алис все дальше, через упавшие ветви вокруг пней, между деревьями, в обход крупных валунов. Вверх, вниз, вправо, влево, и вот уже онемелость поднялась от ступней вверх по ногам, и девушка больше падала, чем шла. Голова кружилась, в ней гремело с каждым судорожным рывком вверх или вниз. Алис было плохо, очень плохо. Она слишком часто видела жар у других, чтобы не распознать его у себя.

Уже некоторое время тропа шла вверх. Алис вспоминалось, что между Дефаидом и Гвенисом высился холм – черный курган на фоне северной стороны неба. Справа от нее уклон становился все круче, тропа вела вверх. Время от времени тропа вздыбливалась, и Алис приходилось цепляться руками за землю, чтобы продвигаться вперед. Сквозь шерстяную ткань перчаток пальцы зарывались в кору упавших стволов и царапали по камням. Теперь онемение охватило и руки.

Подъем становился все круче. Алис села на камень, опустила голову на руки, чувствуя, как холод камня проникает сквозь одежду внутрь, к ягодицам и бедрам. «Не могу, – думала она, – больше не могу».

А потом вдруг ощутила запах земли и дождя, почувствовала когтистую лапу у себя на плече. Тонкий коготь провел по щеке. Но нет. Не было никаких когтей, только голос в голове и груди.

Еще немного, девочка. Вон там. Ты почти пришла.

Надо снова встать. Усилием воли Алис заставила ноги держать ее и нести вперед, хоть и не была уверена, что они долго смогут ей повиноваться. Но ей удалось снова двинуться вперед, и она продолжала карабкаться по тропе. А потом Алис уже ползла, изо всех сил втаскивая себя наверх по камням через землю и грязь, а листья и стебли забивались ей в одежду и волосы. Она больше не смотрела под ноги. Она видела только полосу растаявшего снега перед глазами, ведущую вперед.

Когда подъем внезапно кончился, Алис на минуту перестала понимать, где находится. Впереди опускался гладкий, плавный склон, а внизу к скале приткнулась маленькая деревянная хижина. Черная лента проталины вела прямо к двери.