Пожиратели душ

– Эта тварь желает напугать нас. Поэтому ее ждет то, чего подобные ей боятся больше всего. Огонь. На рассвете все крепкие телом мужчины нагрузят дровами три телеги. Мы вывезем тварь за Ограду на северо-западную просеку. Там мы соорудим костер, и он будет гореть так жарко, что навсегда очистит нас от этой нечисти. И при свете великого спасительного пламени мы споем благодарственный гимн во славу Доброго Пастыря.

Алис было холодно, так холодно. Скорчившись на полу клетки, она ощущала, как ледяные сквозняки овевают ее, проникают под платье, поднимаются вдоль тела. Она пыталась представить, как ее окружают языки пламени, но ничего не получалось. Когда деревенские хлынули толпой на улицу, Алис почувствовала, что клетка вокруг нее трясется. Она смотрела на проходящие мимо ноги, подолы юбок, сапоги, посеревшие от грязи. У нее не было никаких мыслей о завтрашнем дне. Холод и растущая пустота внутри – вот и все, что она теперь знала.

Глава 22

Давно ушли деревенские, погасли лампы, освещавшие зал молитвенного дома. Закрытые ставни не пропускали холод, но лунный свет проникал внутрь через щели в оконных рамах. Если бы не эти тонкие лучи, в зале царила бы кромешная темнота. Тем не менее, несмотря на окружающий мрак, зоркие глаза Алис сумели различить две бесформенные фигуры охранявших ее Вона и Сэйера. Их оставили на ночь сторожить пленницу. Парни забились под накидки в креслах у холодного очага, прогоревшего много часов назад. Поначалу они перешептывались, время от времени беспокойно оглядываясь на Алис. Но вскоре оба затихли, так что только их храп нарушал наступившую тишину. Если Алис шевелилась и колокольчики у нее на голове начинали звякать, стражи вскакивали на ноги и хватались за луки. Интересно, думала Алис, можно ли убить пожирателя душ таким простым оружием, как лук со стрелами. Она не знала и сомневалась, что Вон и Сэйер понимают больше нее.

И тогда раздался стук в дверь. Алис повернулась на звук, колокольчики забренчали, и Вон с Сэйером, сонно бормоча, зашевелились и приподнялись в креслах, всматриваясь в темноту.

– Эй, – окликнул Сэйер.

Он поднялся и прошел на стук, держась ближе к стене и тщательно огибая клетку Алис. Наконец страж приблизился к дверям. Засовом служило длинное тяжелое бревно.

Сэйер прислушался:

– Кто там барабанит?

– Это брат Аргайл.

Отец.

Сэйер оглянулся на Вона, брови у него поползли вверх, хотя Алис сомневалась, что в непроглядном мраке Вон разглядит лицо товарища.

– Чего ему надо? – спросил Вон. Слова со свистом разносились по холодному неподвижному воздуху зала.

– Чего тебе надо? – повторил Сэйер через дверь.

– Я принес вам дров, – ответил Отец.

– Пусти его, – велел Вон. – А то сдохнем тут от холода.

– Точно? – с сомнением переспросил Сэйер. – Это же отец твари.

– Я думаю вот как, – отозвался Вон. – Тварь уже убила своего папашу в Гвенисе. Ты знаешь брата Аргайла не хуже моего. И замерз ты не меньше меня. Пусть разведет нам огонь. Хуже не будет. К тому же нас двое.

Сэйер пожал плечами и поднял бревно. Дверь открылась, и тут же внутрь ворвался ледяной ветер, обжигая Алис таким лютым холодом, что у нее заломило зубы. Сэйер захлопнул за Отцом дверь и опустил бревно на место.

Отец двинулся по проходу мимо Алис, даже не взглянув на нее. На плече у него висела вязанка дров. Когда он оказался совсем близко от девушки, она вцепилась в деревянные перекладины клетки с такой силой, что в ладони воткнулись занозы, торчавшие из неструганого дерева.

Отец стряхнул с плеча дрова и принялся сооружать костер. На пол перед собой он поставил тяжелую флягу, потом стащил перчатки и, опустившись на колени, обхватил руками флягу, как будто хотел согреть ладони. Сэйер и Вон снова сели в кресла и подтянули повыше накидки.

– Это что, чай? – спросил Вон.

– Ага, – ответил Отец и принялся аккуратно раскладывать растопку.

– Горячий?

– Ага, – повторил Отец. – Пейте, не стесняйтесь.

Он пристроил дрова в очаг и щелкнул огнивом. Вылетела искра, и огонь занялся. Отец нагнулся вперед и дунул.

Головы Вона и Сэйера склонились в том же направлении, и Алис услышала звук льющейся жидкости. Один из стражей пробормотал: «Уфф, хорошо-то как!» Послышалось удовлетворенное кряхтенье, и охранники откинулись на спинки кресел. Время шло, они прихлебывали чай, а огонь разгорался, высокий, ярко-желтый и такой горячий, что до Алис время от времени долетали порывы теплого воздуха, достаточные, чтобы ее снова затрясло, и она вспомнила, как ей холодно. Отец неподвижно сидел на корточках перед очагом, глядя на пламя.

– Как поживает сестра Аргайл?

Это был голос Сэйера, хриплый и сонный.

Ответом ему была тишина.

Сэйер, казалось, сразу же потерял интерес к предмету своего вопроса, потому что больше ничего не сказал. Алис услышала, как звякнула об пол железная кружка. Потом другая. Отец поднялся и подобрал кружки. Поднял флягу и перчатки, после чего повернулся к Алис.

– Ну что ж, дитя, – сказал он.