Читаем Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II полностью

Скоро подали обед. Время от времени случаются небольшие ссоры из-за сладкого между Маней и Гори, как было много лет назад у нас, милая мама, между Машей и Симоном.

После обеда иногда я езжу верхом, обычно не более 50 минут. Вечером я просматриваю принесённые важные бумаги. В половине 9 сообщает слуга:

– Ужин готов!

Дети, Маня и Гори, уже в 8 часов зашли ко мне сказать «Доброй ночи», тау что за вечерним столом собираемся только Эмми, фрейлейн Хирш и я, и редко – Петер, чаще он с детьми в 6 часов пьёт чай. Он любит рано ложиться спать.

После ужина я обычно пишу в кабинете письма или дневник (но нерегулярно). В половине 11 нажимаю звонок, в прихожей появляется казак.

– Ты ужинал?

– Да, Ваше превосходительство.

– Хорошо, закрой входную дверь и иди спать.

– Понял, ваше превосходительство.

Лампы гаснут, я иду в спальню, где Эмми обычно читает, сидя на диване. Скоро мы ложимся спать. И на следующее утро я буду разбужен гудком с ˮНовикаˮ.

Это мой обычный день во Владивостоке. Конечно, бывают дни, которые выводят нас из колеи и приносят изменения».

Возможность прокомментировать рассказ губернатора предоставляем самому читателю.

Россия и в более позднее время открывала новые территориально-административные единицы, в частности на Дальнем Востоке, где управлять огромными территориями в рамках старого административного деления стало трудно и неэффективно. Приамурский генерал-губернатор П.Ф.Унтербергер неоднократно предлагал Петербургу образовать Камчатское областное управление, но столичная бюрократия всё время откладывала решение по этому вопросу, пока, наконец, предложение Унтербергера в 1909 году не нашла решительную поддержку у Столыпина. На фоне хищнической хозяйственной деятельности русских дельцов, но, главным образом, американцев и японцев на Камчатке и прилегающих островах учреждение Камчатской области было весьма актуальным. Первым губернатором в Петропавловск был назначен протеже Унтербергера, в прошлом профессиональный медик, В.В.Перфильев (1909—1912). Продолжая работу Сильницкого по упорядочению рыбного и пушного промысла, Василий Васильевич практически с нуля энергично повёл дело создания на Камчатке инфраструктуры, начального образования, здравоохранения, почты, телеграфа.

Приамурскому генерал-губернатору, наряду с внутренними проблемами края, приходилось заниматься дипломатией и в определённой степени – формированием внешней политики России на Дальнем Востоке. Главной его заботой была, конечно, Япония – и до войны 1905 года, и после неё. Ещё будучи военным губернатором Приморской области (1888—1897), Павел Фёдорович совершил ознакомительную поездку в Японию и был удивлён курсом страны на создание большой армии и флота. На вопрос, с кем японцы собираются воевать, адъютант министра Окаямы с улыбкой на лице ответил: «С вами».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза