Читаем Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II полностью

В своём резюме по этому делу Селиванов пишет, что он не исключает, что прошение об отставке было всё-таки написано самим губернатором, поскольку почерк Тезикова сильно отличался от почерка автора указанных двух писем. В общем, дело оказалось тёмным, а известный историк и бытописатель Ф.Ф.Вигель, сын губернатора, своей версией событий не только внёс в него ясность, но ещё больше его запутал.

Польский ссыльный граф Потоцкий сделал донос на трёх саратовских помещиков, чтобы показать свою верноподданность русскому царю и заслужить возвращение на родину. Эти три несчастные жертвы были людьми самыми преданными царю и отечеству, а указал на них Потоцкому русский дворянин Ростислав Фадеев, сын бывшего саратовского губернатора. Он решил так пошутить. Действующий губернатор Кожевников охарактеризовал объектов доноса в самых положительных чертах, и Николай Павлович, насмеявшись вдоволь над этой историей, приказал Фадеева выслать из столицы, а графа Потоцкого отпустить на родину. Шомпулев сообщает, что потом из Р. Фадеева вышел неплохой генерал и военный писатель. В частности, он выступил с интересным проектом о перевооружении русской армии.

<p>Один день из жизни военного губернатора Приморской области</p>Каждый день не может быть хорошим,но есть что-то хорошее в каждом дне.Э.М.Эрл

В 1888 году в Приморскую область (столица Владивосток), входившую в Приамурское генерал-губернаторство, военным губернатором был назначен генерал-майор Павел Фёдорович (Фридрихович) Унтербергер (1842—1921), который проработал на этом посту около 9 лет и внёс весомый вклад в становление гражданской власти на вверенной ему территории, в заселение края переселенцами, в создание Уссурийского казачества и в экономическое и военное развитие Дальневосточного края в целом.

Портрет Павла Федоровича Унтербергера в казачьем мундире (художник Карелин).

Военный губернатор совмещал обязанности военного и гражданского управления области и назначался именным высочайшим указом по военному министерству. Павел Фёдорович одновременно являлся и высшим казачьим начальником области. В его распоряжении находился управленческий аппарат в составе 57 человек, что с учётом огромного объёма задач, стоявших перед губернатором и огромной территории области, на которой свободно могли разместиться Дания, Германия, Австрия и Франция, было явно недостаточно. Годовой бюджет этого аппарата составлял тогда всего 54.500 рублей. Приобретя сначала опыт работы военным инженером, Унтербергер хорошо изучил подведомственную ему территорию и успешно справлялся со своими губернаторскими обязанностями.

О том, как проходил один рабочий день губернатора, даёт нам представление его интересное письмо к матери в Дерпт65, которое он написал в 1893 году. Мы приводим его полностью с некоторыми орфографическими изменениями из книги Дубининой:

«Во сне я слышу два длинных гудка – это пароход ˮНовикˮ, который готов начать свой поход вдоль побережья, а значит должно быть 7 часов утра. Я встаю и иду в соседнюю небольшую детскую комнату, где маленькая Эрна уже проснулась, потягивается в своей колыбели и радостно смотрит на меня. Я иду в следующую, большую детскую комнату, но там я вижу, что служанка подметает комнату, и что маленькая Элла66 уже убежала, и слышатся её громкие крики в столовой, где фрейлейн Хирш занята приготовлением чая и кофе. Я возвращаюсь в спальню, умываюсь и направляюсь в столовую, где я приветствую фрейлейн Хирш словами ˮдоброе утроˮ, обращаюсь к маленькой Элле, которая протягивает ко мне ручки и делает непроизвольный книксен. Сразу же она начинает громко кричать ˮКа! Ка! ˮ, иногда произносит целое слово ˮкашаˮ…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза