Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа

Соловецкая келья. — Деревянные и каменные кельи. — Келейные корпуса. — Отопительная система в монастыре. — Келейный интерьер. — Соловецкое чинопоследование. — Трапеза. — Трудники. — Техническое обеспечение. — Монастырские промыслы. — Традиции игумена Филиппа. — Стратегический объект. — Игумен Артемий. — Первый соловецкий заключенный. — Иосифляне и нестяжатели. — Нил Сорский. — Иосиф Волоцкий. — Видение Филиппа. — Сильван Грек — Сильвестр. — Островной острог. — 1566год. — Обвинения в колдовстве. — Паисий. — Игумен Варлаам. — «Сергиевская плеяда». — Крепость и тюрьма. — Игумен Иаков. — Покаяние. — Анзер

Из воспоминаний путешественника, журналиста и общественного деятеля Василия Ивановича Немировича-Данченко от 1872 года:

«Мы вошли в келью. Бедная выбеленная комната. Прямо между двумя окнами — аналой. Два табурета, стул, комод и кровать. Кстати, вспомнил я, как соблюдают обеты бедности иеромонахи других монастырей, и сравнение было не в пользу последних.

— Что, у вас все так живут?

— Нет, — самодовольно ответил старик. — У меня попросторней, да и посветлее. А, впрочем, житье пустынное, настоящее монашеское житье... ведь мы не от мира сего!»

Правила и условия келейного жития, а также организация быта в монастыре, существующие в Соловецкой обители и по сей день, были установлены святителем Филиппом незадолго до его отбытия в Москву на митрополичью кафедру Великим постом 1566 года.

Итак, каковы же были эти условия? Где и как жили соловецкие монахи?

До конца XVI века все кельи в монастыре были деревянными. Однако с началом на острове каменного строительства (в первую очередь храмового) монашеские кельи тоже стали претерпевать известные конструктивные изменения.

В частности, каменные кельи рубежа XVI—XVII веков состояли из двух помещений: теплых сеней и собственно самой кельи, в которой жили три или четыре монаха. Спали и сидели здесь на укрепленных вдоль стен лавках, посреди же комнаты стояли стол и аналой, а в углу находилось так называемое «рукомойное» место — деревянная лохань и большой кувшин, именуемый «курганом».

Топились такие кельи «по-черному». Дым из печи, которая была одновременно одной из стен между теплыми сенями и жилым помещением, заполнял келью, а затем уходил в тягу под потолком.

Холодные сени были связаны с дровяником, туалетом и сараем. Все подсобные помещения выходили в сторону крепостных стен, а порой и были встроены в них.

Традиционно келейные корпуса в северных монастырях XIV—XVI веков строились по периметру вокруг храма, чтобы зимой укрыть идущих на службу иноков от ветра и снега и сделать путь коротким.

На рубеже XVII—XVIII веков все жилые здания Соловецкого монастыря были перестроены: они получили многоэтажную (в два-три этажа) коридорную систему, что позволило расселить монахов по одиночным кельям, а также централизованное отопление. На каждом этаже была устроена печь, которая при помощи сложной системы дымоходов отапливала сразу несколько помещений. Отдельные печи в кельях не приветствовались и находились по большей части лишь в жилых помещениях настоятеля, келаря, а также в комнате для почетных гостей. Эта система сохранилась и действует до наших дней в святительском корпусе монастыря, который примыкает к Филипповской церкви.

Но были и другие варианты.

Об одном из них в своей книге «Описание Белого моря» пишет почетный гражданин города Архангельска, корреспондент Императорской Академии наук Александр Николаевич Фомин, посетивший Соловецкую обитель в 80-х годах XVIII века: «Средний и верхний ярусы келий нагревают истопники печами, в нижних этажах складенными; излишнее снизу тепло пущают вверх сами хозяева посредством душников или отверстий, в полах проделанных. Сказывают, для сей причины жгут в оных печах толстые дрова два или три

дня беспрестанно и запасают таким образом тепло на неделю. Естественно вообразить можно, что при окончании топления и в первые дни после оного в нижнем жилье должно быть великому жару, для непривычных несносному».

Вообще следует заметить, что тема сохранения тепла в братских корпусах, зимних храмах и трапезных, а также борьбы с сыростью была по понятным причинам особенно актуальна на острове. Так, посетивший монастырь в 80-х годах XIX века исследователь и бытописатель Русского Севера П. Ф. Федоров замечал, что «монахи ужасно любят тепло, берегут его, а потому не выставляют зимних рам... келейный воздух настолько сух, особенно зимой, что губы у монахов сохнут и даже лопаются».