Повседневная жизнь российских жандармов

Курченко и Поляков открыли огонь по убегавшим террористам, к ним присоединился и соскочивший с козел казак. Трое армян скрылись в ущелье, экипаж с князем ускакал, казак и Курченко расстреляли все патроны, казак был ранен и принять участие в преследовании не мог. Погоню организовали филеры, у Полякова оставалось 6 или 7 патронов, а Курченко одолжил у казака шашку. Филеры преследовали злоумышленников на протяжении примерно трех верст, посылая время от времени в их сторону пулю. На выходе из ущелья силы покинули террористов, они остановились и засели за скалой. Изнемогли от преследования и филеры, а у Полякова, оставшегося с одним патроном, пошла из горла кровь. И тут они увидели, как вдали по гребню ущелья скачет полицейская стража. Поляков принимает решение использовать последний патрон в качестве сигнального. И действительно: выстрел был услышан, и скоро полицейский разъезд спустился в ущелье. В ходе короткой перестрелки террористы были обезврежены и арестованы. Курченко и Поляков в награду от князя Голицына получили по золотым часам на золотых цепочках. Отделение выдало им небольшое денежное вознаграждение.

Приводились эпизоды, описывавшие и негативный опыт филеров. Саратовец Мошков рассказал о неудачном взятии бомбистов, при котором с обеих сторон были жертвы. Обладатель бомбы, преследуемый филерами и городовыми, при их приближении соединил провода, и произошел взрыв снаряда, от которого пострадал он сам и преследователи. Аналогичный случай произошел и в Варшаве: филеры при задержании так неудачно схватили бомбиста за руки, что тот смог отцепить висевшую у него на веревочке под пиджаком бомбу и бросить ее под ноги. От взрыва погибли сам бомбист, филер и городовой.

Трагическую историю рассказал начальник Тифлисского охранного отделения полковник Засыпкин. При попытке установить местонахождение нелегальной типографии расшифровался один филер: во время операции он настолько неосторожно приблизился к объекту, что тот, человек хладнокровный и наблюдательный, хорошо рассмотрел и запомнил его. Операция сорвалась, а на следующий день филера нашли в городе убитым.

Работать в службе наружного наблюдения в те времена было ой как небезопасно!

Объекты слежки охранных отделений были часто вооружены, на карту была поставлена их свобода, успех подпольной работы, и они пускали в ход револьверы и браунинги не задумываясь.

…А что же со школой филеров?

А ничего. Материал, доставленный для сборника, был в Департаменте полиции изучен и в ноябре 1909 года предложен на рассмотрение особой комиссии по реорганизации службы наружного наблюдения, председателем которой являлся начальник Петербургского охранного отделения генерал-майор Герасимов. Было принято «соломоново решение»: школу для филеров не учреждать, а на базе обобщенного материала выработать пять инструкций по наружному наблюдению.

И выработали. Их потом с успехом применили на практике советские чекисты.

Агенты из кастрюли

Выяснена такая закономерность: там, где существуют ограничения или отклонения от нормального течения жизни, непременно возникают нестандартные ситуации. Органическая природа человеческого бытия не терпит над собой никакого насилия и постоянно напоминает об этом людям.

Повседневная жизнь сотрудников спецслужб как раз состоит из всякого рода ограничений, а потому авторы осмеливаются высказать предположение, что в сфере деятельности спецслужб наиболее часто происходят всякие смешные накладки и курьезные истории. Поэтому разведчики и контрразведчики обычно являются людьми, наделенными истинным чувством юмора. Кто встречался с ними в непринужденной, внерабочей обстановке, тот согласится с нами. В этом смысле царская охранка не являлась исключением.

При включении печально известного агента охранки Евно Азефа в агентурную сеть Департамента полиции произошла смешная накладка. Это случилось в 1894 году, когда Евно получал высшее образование в Политехническом институте в Карлсруэ, чтобы стать инженером-электриком. Вероятно, ему не хватало денег на учебу и поэтому он предложил свои услуги Департаменту полиции, а затем П. И. Рачковскому, руководителю Заграничной агентуры ДП. Рачковский положил Азефу 50 рублей в месяц и доложил о вербовке в Центр. Полуграмотный чиновник на обложке дела Азефа, вместо того чтобы написать: «Сотрудник из Карлсруэ», каллиграфическим почерком вывел: «Сотрудник из кастрюли». Так на российской политической кухне появился, выскочив не из табакерки, а из кастрюли, черт Азеф.