Повседневная жизнь российских жандармов

Дисциплина в корпусе жандармов была поставлена идеально, но выполнить указание Маркова было довольно трудно: ну как можно подавать документы, чтобы бумага не шелестела? Когда Поляков подавал ему вторую или третью бумагу, глаза у Маркова задергались, и он заорал:

— Перестаньте шелестеть, или я дам вам в морду! «Я ушам своим не поверил, — пишет Поляков:

— Что вы сказали, повторите, — переспросил я. Это было один на один. Марков вскочил.

— А, вы еще разговаривать! — и, было, на меня замахнулся.

— Господин полковник, — сказал я, — если вы меня хоть пальцем тронете, от вас только мокрое место останется.

Он был маленький, я же — человек здоровый и настолько сильный, что когда был в полку, борол больше половины казаков в своей сотне.

— Вон! — закричал он. — Уходите, я не хочу вас видеть!»

Поляков ушел, громко хлопнув дверью. Скандал получился грандиозный. Марков первым нажаловался на адъютанта, и того скоро перевели в Кострому.

В провинции были свои нравы и порядки.

А Марков действительно не сдержался и дал-таки по морде, но уже не Полякову, а ротмистру Петухову. Маркова уволили, а Петухова на всякий случай перевели в другое место.

У костромского начальника Полякова был другой «пунктик». Генерал Бекнев, сообщает бывший его подчиненный, был человеком недалеким и ничего не понимавшим в службе, но мнившим о себе очень высоко. Но главное, генерал страстно увлекался садоводством и огородничеством и с утра до вечера проводил время на клумбах и грядках. По случаю убийства в Москве великого князя Сергея Александровича в главной церкви Костромы устраивалась панихида, на которой присутствовал губернатор и весь губернский бомонд. Бекнев, увлекшись цветочками, позабыл о панихиде и вспомнил о ней, когда она уже кончилась. Генерал прибежал в канцелярию и набросился в первую очередь на адъютанта Полякова, потом на писарей и унтер-офицеров, обвиняя их в том, что не напомнили о панихиде, а затем ушел в свою комнату, накричал на супругу и на все управление: «Это сволочь, а не управление, прохвосты, как я теперь покажусь губернатору?»

Когда Поляков уезжал из Костромы к новому месту службы в Керчи, генерал Бекнев провожал его и даже прослезился…

Перед заступлением на контрольно-паспортную службу в Керчи Поляков представился начальству Симферопольского губернского жандармского управления и познакомился с помощником начальника подполковником Кравченко, прославившимся своим умением пить. Кравченко тут же предложил зайти в ресторан и «перекусить с дороги». Подполковник пил все: водку, шампанское, пиво, Поляков от него не отставал. «То ли он был не в ударе, или слава его оказалась преувеличенной, но я легко обошел его на этом состязании… Напился он, действительно, как сапожник, я же был чист, как стеклышко, и посмеялся над ним. Это мне не прошло даром, и он отомстил мне самым позорным образом…»

В 1905 году, во время всероссийской забастовки, Поляков получил из Симферополя телеграмму с указанием немедленно явиться в управление. Телеграмма была подписана «питейных дел мастером» Кравченко, который к этому времени доносами выжил начальника и стал временно исполняющим обязанности. От Керчи до Симферополя 350 верст, поезда и пароходы не ходили, другого сообщения не было, и Поляков ответил, что выехать не может. Кравченко телеграфировал вторично: «Выехать без всяких рассуждений». Тогда ротмистр пошел в местный военный лазарет, рассказал врачам всю ситуацию, те посочувствовали ему и выдали больничный лист. После этого он по служебному каналу сообщил Кравченко, что не может выехать по болезни, а в частной телеграмме написал ему: «Пришли воздушный шар, через 2 часа буду в Симферополе». Кравченко чувством юмора не обладал и занес «оскорбительный» факт в характеристику Полякова, который в дальнейшем имел по службе неприятности.

Следующая наша история к веселому смеху или ироничной улыбке вряд ли кого расположит. В 1913 году в Петербург приехал искать правды секретный сотрудник Одесского охранного отделения Алексей Иванович Жекмаки, используемый полицией в основном при розыске ворованных вещей, но у него был и приработок — исполнять смертные при говоры в качестве палача. Начальник отделения князь Херхеулидзе каким-то образом дознался, что Жекмаки в Тифлисе привел в исполнение смертный приговор его брату, и с тех пор жизнь «сексота» пошла наперекосяк. Князь стал откровенно придираться к агенту и открыто высказывать ему опасения, что тот может убить и его. «Если заслужите, то и с вами то же будет», — обещал невозмутимый Жекмаки, но со службы был вынужден уйти.