Повседневная жизнь Пушкиногорья

Эти строки из стихотворения В. А. Жуковского на смерть Пушкина передают ощущение, которое, вероятно, испытывал не только он один, глядя на мертвого поэта, и при жизни видевшего и понимавшего что-то такое, что было скрыто от остальных. Растерянность друзей, горе вдовы, чуть ли не общенародная скорбь, которую вдруг ощутили близкие, толпы совершенно незнакомых людей, пришедших проститься с умершим, и полное отсутствие представителей высшего общества, скандал, сопровождавший последние дни жизни поэта, полицейский надзор за его мертвым телом — всё это создавало ощущение подавленности. Увидеть в происшедшем Божий промысел хотелось, но, очевидно, не получалось даже у такого убежденного христианина, каким был Жуковский. А мертвый Пушкин уже не мог ничего объяснить.

После прощания с поэтом в его квартире на Мойке, которое было столь многолюдным, что вызвало опасения у властей, отпевание было организовано почти тайное. На него не допускали публику, да и друзей Пушкина было всего несколько человек. В. А. Жуковский жаловался графу А. X. Бенкендорфу: «…Назначенную для отпевания церковь переменили, тело перенесли в нее ночью, с какою-то тайною, всех поразившею, без факелов, почти без проводников; и в минуту выноса, на которую собралось не более десяти ближайших друзей Пушкина, жандармы наполнили ту горницу, где молились об умершем, нас оцепили, и мы, так сказать, под стражей проводили тело до церкви. Чего могли от нас бояться? Какое намерение могли в нас предполагать?»^[369] Опасения властей были понятны: во время прощания стало очевидным, что гибель Пушкина получила огромный резонанс. Боялись выражений общественного протеста, осуждения, которое вполне могло обратиться и лично против императора. Николай I не мог не ощущать собственной ответственности за происшедшую трагедию. Он не очень любил Пушкина, хотя, несомненно, ценил его дарование, насколько ему позволяли собственный вкус и чувство прекрасного. На просьбу В. А. Жуковского назначить семье Пушкина такой же пенсион, как семье покойного Н. М. Карамзина, Николай I ответил: «Какой чудак Жуковский! <…> Он не хочет сообразить, что Карамзин человек почти святой, а какова была жизнь Пушкина?»^[370] И хотя он сделал многое для осиротевшей семьи Пушкина, но личного отношения к нему не изменил.

После отпевания в церкви Конюшенного ведомства гроб с телом Пушкина заключили в смоляной ящик и отправили на почтовых в Псковскую губернию. Желание покойного быть похороненным в Святогорском монастыре очень помогло властям, желавшим оградить столицу от нежелательных волнений. Тело сопровождали три человека: дядька Пушкина Никита Козлов, старший друг поэта А. И. Тургенев и жандармский капитан Ф. К. Ракеев. А. И. Тургенев оставил подробный отчет об этой дороге и последующих событиях. Дадим ему слово: