Повседневная жизнь Пушкиногорья

В такой обстановке начинал Гейченко свою работу по возрождению пушкинских мест. Поселился он в немецком блиндаже; туда же с Кавказа приехала к нему молодая жена — Любовь Джалаловна. Домашний быт был несказанно тяжел, и, вероятно, не всегда было очевидно, что они останутся надолго в этих разоренных местах. Но это был шанс в 42 года заново начать жизнь — не только семейную, но и профессиональную. Гейченко хорошо понимал, что он может стать героем легенд, а может остаться сломленным лагерем и войной человеком, с незаурядными способностями, так и нереализовавшимися.

В столице тем временем всерьез обсуждался вопрос о необходимости поднимать из руин пушкинские места на Псковщине, что требовало усилий, вложений, многолетнего упорного труда. Звучали разные предложения, в том числе и о перенесении праха Пушкина из Святогорского монастыря в некрополь, который планировалось возвести в Царском Селе. Аргументом в пользу этого решения была сравнительная с Михайловским доступность Царского для посещения. Действительно, железная дорога, проведенная в годы Первой мировой практически до Святых Гор, была, как уже говорилось, полностью уничтожена, станции Тригорской больше не существовало. Поезд из Ленинграда во Псков шел не меньше двух суток, до Пушкинских Гор добираться нужно было либо на попутных машинах, либо на лошадях, но и они не довозили до места, потому что был взорван мост через реку Великую. И переправляться на другую сторону было и трудно, и небезопасно — чаще всего на самодельных паромах, напоминавших плоты. Ни о каких гостиницах для приезжих речь не шла, ночевать было негде, а проделать такое путешествие за один день представлялось совершенно невозможным. Очевидно, что многое в принятии того или иного решения зависело не только от научной общественности, но и от вновь назначенного в заповедник директора, от его доброй воли, умения убеждать и страстной преданности своему делу.

Если взглянуть на послевоенную хронологию восстановления Пушкинского заповедника, то становится ясно, что Гейченко совершил чудо.

«Домик няни» был заново построен на старых фундаментах уже в 1947 году. Тогда же в нем открылась первая музейная экспозиция. В 1949 году, к 150-летию со дня рождения Пушкина, на старых фундаментах возведен главный дом-музей усадьбы. Проекты обоих зданий были выполнены на основании рисунка землемера И. С. Иванова, сделанного в 1837 году. Планировку дома воспроизводили с учетом сохранившихся оснований капитальных стен. По образцам известных аналогов разрабатывались интерьеры музея: паркеты, кафельные печи, карнизы, колер стен и рисунки обивочных тканей, мебель. В 1953 году, по проекту псковского архитектора А. И. Ларкина, на старых фундаментах построен восточный флигель — кухня-людская. В 1952 году сотрудниками заповедника проведено вскрытие фундаментов строений, находившихся на восточной линии двора и разобранных в 1860-е годы Г. А. Пушкиным. На обнаруженных остатках фундаментов заново построены здания конторы и в середине 1960-х годов — дом приказчика (М. И. Калашникова). В 1972 году в юго-восточной части двора, у здания колонии, вскрыты валунные фундаменты бывшего каретного сарая. Так заново сложился ансамбль парадного двора пушкинской усадьбы.