Повседневная жизнь языческой Руси

Отвечая на эти вопросы, исследователи отмечают, что одежда как ничто другое маркировала возраст, пол и социальный статус индивида. Так, например, старухи и старые девы должны были носить одежду темных тонов, в основном синего цвета, а молодые девушки — ярких тонов, красного цвета. Замужние женщины носили специальный сложный головной убор, тогда как девушки вообще могли не покрывать голову и распускать волосы, а старые девы не имели права носить женский головной убор и покрывали голову старушечьими платками. Каждый знал свой статус и подтверждал его своим костюмом. Вот только во время родов женщина должна была быть совершенно обнаженной, поскольку любой лишний предмет, по представлениям язычников, мог затруднить роды.

Новорожденные и младенцы были одеты в «кукольца» («кукульца»), длинные рубашечки с капюшоном. Некоторые исследователи считают, что слово «куколь» в монашеском костюме связано именно с младенческими «кукольцами», потому что оно якобы намекает на уподобление монахов младенцам по духу (монахи «младенчествуют злобою»).

Как и все другие славянские народы, русские в языческий период считали рубаху («сорочицу») своей «второй кожей», наделяя ее важной защитной функцией. Кроили ее из одного полотнища, делали как можно длиннее, у подола и под мышками расширяли с помощью особых вставок. Разрез спереди в центре или сбоку застегивали на две-три пуговки из бронзы, кости, дерева. Мужские «сорочицы» имели «подоплеку» — подкладку спереди и сзади на плечах и груди. Женские рубашки имели очень длинные рукава, достигавшие ступней ног; рукава собирали «в гармошку» с помощью бронзовых или стеклянных браслетов. На каждом рукаве порой насчитывалось по 10–12 таких браслетов. Во время языческих праздников, например «русалий», браслеты-обручи снимались и женщины плясали, спустя рукава до пола. Такие русальи пляски изображены на миниатюре Радзивиловской летописи XV века. Археологи до сих пор находят женские стеклянные браслеты и их обломки в больших количествах. Правда, число таких находок в Великом Новгороде, начиная с XIV столетия, резко снижается, что говорит о резком же снижении их употребления в одежде.

Русалки, сидящие до дня Ивана Купалы на ветвях берез, в русальную неделю могли навещать своих родственников, и матери, чьи дочери умерли до свадьбы и оказались в чину русалок, вывешивали во дворе на заборе их одежду — прежде всего, белые рубахи как важнейший их атрибут. В народной песне на Смоленщине пели: «На той березе русалка сидела, / Русалка сидела, рубахи просила»[187].

До времени полового созревания девочки ходили в одних рубахах, а затем они совершали специальный обряд «скакания в поневу» (не сшитую по бокам юбку) с лавки или обряд переодевания в первую сшитую своими руками рубашку.

Мужская рубаха была гораздо скромнее женской по отделке и украшениям, но по своему магическому значению гораздо более важной. Именно в отцовскую (и часто грязную) рубаху и штаны требовалось завернуть новорожденного младенца, «чтобы ребенок был здоров, живуч и пользовался любовью и расположением отца»[188]. Белые чистые (желательно еще и новые) рубахи обязаны были надевать мужчины, начинающие сев ржи, овса, льна и других сельскохозяйственных культур.

Вышивка по вороту, рукавам и подолу рубахи воспринималась скорее как языческий оберег, чем как украшение. Вышивали — и больше не для красоты, а для оберегания от воздействий нечистой силы — осмысленные знаки-символы, предназначенные для защиты открытых участков человеческого тела: шеи, кистей рук, ног. Основным рисунком вышивки были солярные (солнечные) знаки, стилизованные изображения животных и птиц, некие «заградительные» геометрические орнаменты и т. д. Вышивка, таким образом, наравне с другими оберегами должна была защищать границы соприкосновения человеческого тела с окружающим телесным Космосом, отпугивать нечистую силу.

Поверх рубахи женщины надевали два больших куска несшитой шерстяной или полушерстяной ткани типа распахнутой юбки, получившей в XVI столетии название «поневы». У мужчин рубаха дополнялась штанами, называвшимися «портами» или «гачами». Поверх рубах надевали разные виды верхнего платья. Самым распространенным из них был плащ («вотола», «мятль», «корзно», «окройница»), отличавшийся лишь качеством материала и застежек на нем: знать предпочитала металлические застежки-фибулы, частенько выполненные в виде оберегов-лунниц; люди попроще скрепляли плащи на плече не фибулой, а простыми шнурками-тесемками.