Поводырь - 4

Тем не менее, татары легко ужились с казаками. По большому счету, и в одежде, и в снаряжении, и в технологиях обустройства ночлега инородцы мало чем отличались от антоновских бородачей. Вот это уже было новым для меня. Вот это поражало больше всего. И я даже укорял себя за то, что прежде никакого внимания не обращал на жизнь и нужды коренного населения края. Пара строк в отчете, в графе "инородцы", на деле обернулись целым народом, пытающимся найти свое место в изменившемся мире.

Перед сном развернул изрядно уже потрепанную карту. Жаль, нет ламинатора - скоро придется добывать новую копию Генеральной Карты губернии и переносить свои отметки.

В свете костра рисованное карандашом видно плохо. Кое-как рассмотрел тонкую серую ниточку - будущую трассу моей железной дороги от Томска до Судженки. Именно об этой дороге говорил проводник, именно по этой просеке сейчас пока возили в Томск уголь и кокс в коробах. Значит, еще два дневных перехода, и пропавший на Московском тракте беглый экс-губернатор, появится на людях вновь.

Ничуть не боялся оказаться узнанным. Одет и вооружен я был совершенно однотипно с казаками. Мой несколько более высокий статус выдавал только редкий и дорогой английский револьвер, так и то - нужно хорошо разбираться в оружии, чтоб это понять. Правда, мои провожатые носили бороды, а я только в татарской станице перестал бриться. За три дня выросло что-то, еще не борода, но уже и не щетина. Тем не менее, я надеялся, что оставшегося до выхода в обитаемые места времени будет довольно, чтоб заросли на подбородке все-таки пришли в соответствие с представлениями местных о внешнем виде казаков.

В крайнем случае, как мне казалось, всегда можно было замотать лицо башлыком. А там - оно все-таки все равно отрастет. Если верить моим картам, от того места, где мы должны были выйти на просеку, до Судженских угольных копей - по меньшей мере пятьдесят верст. Путь не на один день.

Тугояковка исчезла под обледенелыми камнями, и вместе с ручьем, руслом которого вы пользовались вместо дороги, завершился самый протяженный этап моего броска через тайгу.

К истоку вышли сразу после обеда. Но сходу штурмовать заросший диким лесом и заваленный снегом перевал не стали. Проводники предпочитали все делать размеренно, без рывков и героизма. И я с ними не спорил. Во-первых, мы не на войне, где от скорости этого рейда могли бы зависеть чьи-то жизни. А во-вторых, я никуда не торопился. Письма отправлены и раньше чем через месяц ответа ждать глупо. Пара лишних дней в пути ничего в моей жизни изменить не могли.

А быть может, я просто, не заметив как, вжился уже в этот мир. Смирился с его неторопливостью и философским отношением к событиям вокруг.

- Хотел посоветоваться с тобой о собаках, - усаживаясь рядом с Рашитом, начал я, когда лагерь был разбит, и над костром повис котелок. - Обещал одному... важному человеку несколько щенков. Он заядлый охотник, но наших лаек не знает.

- Тогда зачем ему щенки? - удивился татарин. - Разве он сумеет их правильно натаскать?

- Ему служат люди, разбирающиеся в охотничьих псах.

- Ха. Тогда почему у него еще нет хороших собак? - разулыбался проводник. - Или этот твой господин такой же, как тот Суранов?

Снова нос кверху, локти в стороны - поза надменного, но глупого человека.

- Он, этот господин, живет так далеко, что там и не знали прежде о наших лайках, - попытался оправдать я царя и его егерей.

- Так далеко?

- Четыре тысячи верст, - кивнул я. - Я чуть не месяц ехал.

- Глухомань, - согласился со мной татарин. - В таких местах без собак совсем тяжело. У Бурангула Ганиева сука принесла щенков... Добрые охотники будут...

Проводники обменялись несколькими фразами на своем языке и, видимо, друг с другом согласились. Старший из казаков, который понимал татарский, тоже заинтересовался.

- Он дорого их продает, - хитро сощурился Рашит. - Рубль за каждого просит...

- Ох, - выдохнул младший казак. - А ты, Рашитка, врать-то горазд! Чай не крокодила заморская, а лайка!

- Но за три рубля отдаст, однако, - игнорировал комментарий русского проводник. - Если кто-то опытный станет торг вести.

Я хмыкнул. Для царских псарен собак за золото Англии покупали. Своры гончих на поместья меняли. А тут спор о двух рублях!

- Скажи, Рашит. А ты мог бы купить этих щенков, отвезти моему... этому важному господину, и помочь их натаскать на лося?

- Месяц пути? - после нескольких минут раздумья, решил уточнить инородец.

- Да, - кивнул я. - Может быть, даже немного больше.

- И жить там, хотя бы год?

- Пожалуй, что так.

- Дорого тебе твой подарок встанет, - покачал головой Рашит. - Я ведь могу и сто рублей попросить!

- Сто рублей, и деньги на дорогу, - легко согласился я. - А тот важный господин, наверняка, и еще добавит. Только нужно обязательно всех живыми довезти.

- А куда ехать? - недоверчиво, пораженный моей покладистостью, поинтересовался татарин.

- В столицу. В Санкт-Петербург. Я тебе письмо с собой дам. И предупрежу, что ты приедешь. Тебя встретят, и к тому господину проводят.