Повести. Рассказы

— Доктора на мостик!

— Жива Шуранова! Подумать только!.. — Капитан почти вбежал в каюту.

— Кто нашел? — спросил Звонарев.

— Болгары. Они милях в восьми от нас.

— Ну вот, — обрадовался Звонарев. — Скоро наши сомнения рассеются.

— Вряд ли. Зина без сознания. Так что без работы не останешься, — утешил Звонарева капитан.

— Три часа в воде, — поежился помполит. — Не шутка…

— Послушай! — Хитро прищурившись, капитан посмотрел на Звонарева. — А если это вообще не убийство? Как говорится, «был ли мальчик»?

— Разумеется, нет, — согласился Звонарев. — В свете, так сказать, последних фактов…

— Вот видишь. — Капитан довольно откинулся на спинку кресла.

— Теперь это называется другим словом, — продолжал Звонарев.

— Каким?

— Покушение на убийство! Шуранова-то осталась жива…

— Дай папиросу, Василий Егорыч, — сказал капитан пришибленным голосом.

— Не дам, — отрезал помполит. — Не распускайся!

— Видал, как с капитаном разговаривает? — Он посмотрел на Звонарева, ища у него поддержки. — Дай ты!

— Нельзя вам, наверное? — неуверенно сказал Звонарев.

— Нельзя, — вздохнул капитан. — Да, видишь, какие дела? Стало быть, вы убеждены, — он снова перешел на «вы», — что на судне скрывается убийца?

— Простите, Иван Афанасьевич, — задал контрвопрос Звонарев. — Вы никому не говорили, что Шуранова без сознания?

— Только доктору в лазарете. Чтобы приготовились.

— А о том, что Шуранову нашли и она жива, знают все?

— Надо полагать. Не в лесу живем… В чем, собственно, дело?

— Ведь как должен рассуждать преступник?.. Он понимает, что, едва Шуранова будет в состоянии говорить, ему — крышка! Зина без сознания. Но убийца-то не знает об этом!

— Откуда ему знать?!

— Через несколько минут появится болгарский корабль и Зина будет на борту. Ну что… что должен предпринять убийца?

— В воду и к берегу! — предположил помполит. — Высадится на греческий остров. Там черные полковники. Небось возьмут под крылышко… Будет изображать, сукин сын, обиженного советской властью!..

Капитан снял трубку.

— Иван Иваныч?.. Начальникам всех служб тихо, без паники проверить наличие людей!

Проверка личного состава показала — нет Филимонова, повара на команде. Каюта его с двумя узкими койками, одна над другой, пуста, постель разобрана, на подушке — вмятина от головы.

— Какой он хоть из себя, Филимонов этот? — хмурясь, спросил капитан. — Черт! — невольно выругался он. — Как только рейс за границу, треть экипажа — чемоданы в руки и на берег! Набираем новых, незнакомых людей…

— Лет под пятьдесят… — пояснил помполит. — Крепкий такой мужчина… Да вот он!

Все остолбенело уставились на стоящего в дверях Филимонова.

— Где вы были, черт вас дери! — крикнул на него капитан.

Филимонов стоял бледный, на лбу капельки пота.

— В гальюне, прошу прощения… Третий день ничего не ем, один чай… Скрутило, сил нет…

— Тьфу!

Капитан бросил на Звонарева испепеляющий взгляд и вышел из каюты.

В третьем часу ночи вынырнули из темноты ходовые огни болгарского судна. Зину приняли на борт, отнесли в лазарет. «Грибоедов» лег на прежний курс и, выжимая силы из машины, принялся наверстывать упущенное. Большинство пассажиров спокойно спали в своих каютах.

Около лазарета толпились члены команды.

— Товарищи, всем спать! — приказал капитан, проталкиваясь со Звонаревым к двери лазарета.

— Мы подождем, — ответил за всех пекарь Михайлов. — Иван Афанасьевич, скажите, что там с Зиной-то? Доктор молчит, как воды в рот набрал.

— Спать, спать! — буркнул капитан.

Звонарев, поймав на себе несколько любопытных взглядов, шагнул за порог лазарета.

Металась сестра со шприцами, камфарой, грелками. Через несколько минут вышел доктор.

— Думаю, вне опасности. Спит, — доложил он.

— Доктор, а нельзя ее разбудить на минутку? — неуверенно поинтересовался Звонарев.

— Да вы что? Если бы и можно было, она все равно ничего не поймет. Это не сон, а полубред, собственно. Что вы хотите, организм исчерпал все ресурсы в борьбе за жизнь. Ее еще долго придется отхаживать…

— Нам надо задать всего один вопрос, — робко вставил капитан, который за дверью лазарета утратил свою командирскую осанку.

— Мы с Таней будем дежурить всю ночь. Проснется, доложу…

— Есть. — Капитан встал.

— Доктор, — Звонарев понизил голос, — вы не заметили следов борьбы на теле?

— Я знал, что вы это спросите. На левом бедре и на части спины большое красное пятно — это от удара об воду… Далее, на лице, вот тут на скуле, — он тронул указательным пальцем свое лицо, — очень нечеткий продолговатый синяк, возможно от пальцев, знаете, когда вот так зажимают рот ладонью…

Марине Киселевой, подруге радиста, было тридцать с хвостиком и пребывала она в полном расцвете спокойной женской красоты. Она это знала, держалась легко, уверенно, закинув одна на другую сильные ноги вызывающей белизны. Синие глаза, высокие полукружья бровей, гладкие светлые волосы на прямой пробор. Звонарев про себя отметил, что неплохо устроился здесь его старый школьный товарищ.

— Не убивала я Зинку, Иван Афанасьевич, — говорила Марина ровным, скучающим голосом. — Нам с ней делить нечего…

— Ох, Марина, язык у тебя… — покачал головой помполит.

Капитан невольно улыбнулся: