Повести и рассказы

Он сделал длительный перерыв, сладко затянувшись сигарой.

- ...И побили... что мы дыму боимся.

- При чем тут японцы? Ясно здесь написано на табличке: "просят не курить!"

Лицо толстяка выразило искреннюю печаль и огорчение.

- Боже мой! Как в этой фразе, в этих словах выразился весь русский человек - раб по призванию. Весь пресловутый русский дух сидит в этой фразе! Для него "написано", значит - свято. Печатное слово для него жупел, страшилище, и он перед ним распластывается, как дикарь перед строгим божеством.

- Сами вы дикарь!

- Нет, милостивые государи, не дикарь я. Не дикарь я, потому что...

Он затянулся.

- ...Потому что я рассуждаю и этим являю собою высший интеллект.

- Хороший интеллигент! Интеллигент, а поступает, как нахал.

- Извините меня, сударыня, но вы смешали два разных понятия: интеллигент и интеллект. Это именно и подтверждает мою мысль: дикарь - тот, кто слепо преклоняется перед печатными словами, не зная их подлинного смысла.

Рыжий пассажир, ошеломленный этими словами, потряс головой, подумал немного и сказал:

- Куренье вредно для здоровья.

- Вот оно, вот, - страдальчески поморщился курильщик. - Вот с помощью этих понятий вы и воспитываете будущее поколение, хилое, слабое, не обкуренное дымом и не закаленное суровой жизнью!..

- Категорически умоляю вас: бросьте курить! Как не стыдно, право.

- Да чего там просить его, - поднял от газеты голову чиновник Заставить надо.

- Что ж... пожалуйста... Заставьте! Конечно, сила на вашей стороне: вас много, а я один. Но не позор ли для нашего века, когда люди не пускают, как оружие, моральную силу убеждения, а пользуются для этого силой физической, кулаком... Чем же после этого будем мы отличаться от наших предков, бродивших с каменными топорами и стукавших ими по голове каждого встречного?

Человек, по виду артельщик, отозвался из угла:

- Склизкий.

Толстяк сделал вкусную, глубокую затяжку и, как Везувий, выбросил целый столб дыма.

- Чего-с? - спросил он равнодушно.

- Склизкий ты, говорю. Между пальцев проворишь.

- Я вас не понимаю, - недоуменно улыбнулся толстяк.

- Вот когда жандарма со станции позовем, тогда поймете.

- Тогда я пойму одно: русскому человеку свобода не нужна, конституция не для него! Посадите ему на шею жандарма, и он будет счастлив, как светская красавица, шея которой украшена драгоценным бриллиантовым...

Снова он затянулся.

- ...колье! Да-с, колье. Настаиваю на этом уподоблении.

- Кондуктор! Кондуктор!!

Толстяк благожелательно усмехнулся и, вынув изо рта сигару, принялся вопить вместе с другими:

- Конду-у-уктор!

Когда явился кондуктор, курильщик снова взял сигару в рот и пожаловался:

- Кондуктор! Почему эти пассажиры запрещают мне курить?

- Здесь нельзя, господин. Видите вон, написано.

- Кто же это написал?

- Да кто ж мог... Дорога.

- А если мне все-таки хочется курить?

- Тогда пожалуйте на площадку.

- Люди! - засмеялся толстый пассажир. - Как вы смешны и беспомощны! Как вы заблудились между трех сосен!! Вы, представитель дороги, приглашаете меня на площадку, а на этой же стене красуется другая надпись: "Во время хода поезда - просят на площадке не стоять". Как же это совместить? Как можно совместить два совершенно противоположных постановления?!

Кондуктор вздохнул и с беспросветным отчаянием во взоре почесал затылок.

- Как же быть? - пролепетал он.

- Да ничего, милый. Вот докурю сигару и брошу ее.

- Нет-с, - крикнул злобно чиновник, комкая газету, - мы этого не позволим! Раз вагон для некурящих - он не имеет права курить! Пусть идет на площадку.

- Я не имею права курить, по-вашему... Хорошо-с. Но я же не имею права и выходить на площадку! Одно взаимно исключает другое. Поэтому я имею право выбирать любое.

Он стряхнул пепел с кончика сигары и взял ее в рот, ласково улыбаясь:

- Выбираю.

- Кондуктор!! - взревел чиновник. - Ведь это незаконно!! Неужели вы не можете прекратить это безобразие?!

Кондуктору очень хотелось прекратить это безобразие. Он стремился к этому всеми силами, что было заметно по напряженности выражения лица и решимости, сверкнувшей в глазах; он имел твердое намерение урегулировать сложный вопрос одним ударом, как развязан был в свое время гордиев узел.

Сделал он это так: коснулся кончиком сапога скамьи, приподнялся и одним движением руки перевернул табличку с надписью "просят не курить".

И табличка, перевернувшись, выказала другую свою сторону, с надписью:

"Вагон для курящих".

Пассажиры выругались, а толстяк покачал головой и окутал себя таким облаком дыма, что исчез совершенно.

И, невидимый, сказал из облака добродушным тоном:

- Всякий закон оборотную сторону имеет.

Дети

I

Я очень люблю детишек и без ложной скромности могу сказать, что и они любят меня.

Найти настоящий путь к детскому сердцу - очень затруднительно. Для этого нужно обладать недюжинным чутьем, тактом и многим другим, чего не понимают легионы разных бонн, гувернанток и нянек.

Однажды я нашел настоящий путь к детскому сердцу, да так основательно, что потом и сам был не рад.

* * *

Я гостил в имении своего друга, обладателя жены, свояченицы и троих детей, трех благонравных мальчиков от 8 до 11 лет.