Повести и рассказы

Прошло двадцать лет. Исчезли, как сон, злые для нашей Родины времена. Во весь рост поднялась новая, могучая Советская держава. Где только я не побывал за эти годы! Попал я на несколько дней и в город М.

И припомнилась мне далёкая осенняя ночь, убогая хатёнка и куча детей, которые меня спасли. Что-то с ними теперь? Удастся ли мне напасть на их след?

Был выходной день. Учреждения не работали, и я не имел возможности заниматься делами, ради которых сюда приехал. Оставалось только сидеть в гостинице или слоняться по улицам. Вот я и отправился туда, к старым хаткам.

Машина быстро вынесла меня за город по гладкому, асфальтированному шоссе, совсем не похожему на ту дорогу, по которой я когда-то шёл. И расстояние-то оказалось небольшим — как говорится, рукой подать. Вместо старых хаток здесь был целый городок: фабричные корпуса, жилые трёхэтажные каменные дома, улицы, залитые асфальтом, весёлые скверы, Дворец культуры — словом, всё то, что можно сейчас увидеть в любом уголке огромного Советского Союза. Где тут найти след былых хаток!

Местность мне. знакома. Узнаю и лощину и пригорок. А вот и сосновая рощица. Здесь где-то должен быть ров и рядом с ним — лачужка моих милых хозяев. Но вместо этого я вижу белый каменный дом.

Я вылез из машины, стал обходить улицы с высокими домами, а перед моими глазами всё стояли те бедные хатки.

Немало я видел советских городов и городков, похожих на этот, но никогда не испытывал такого чувства, как теперь, ни одно место не будило во мне таких воспоминаний. Вот здесь, где теперь фонтан, стоял домик, за которым мой хозяин заметил конного. Значит, хатка, где я тогда ночевал, находилась рядом с клумбой, вокруг которой катаются на велосипедах дети. Помню, как я шёл по нынешнему скверу мимо этого дома на ту сосну…

Как мне хотелось встретиться с кем-нибудь из приютившей меня семьи! Вот идёт красивая синеглазая женщина с сумкой в руках. Попробую спросить её.

— Простите, не знаете ли вы здесь человека, по фамилии… э-э… кажется, Корнейчик?

— Корнейчика не знаю, — ответила молодая женщина, — а Корнейка есть.

— На этом самом месте когда-то стояла его хата, — добавил я.

— Откуда вы знаете? — удивилась она.

— Двадцать лет назад я у него ночевал…

— Вы?! Это вы? — воскликнула женщина, ещё более удивлённая. — Да ведь это вы у нас ночевали! Мы вас. от немцев прятали. Я помню ту ночь…

Я чуть не бросился её обнимать. Так вот она, та синеглазая, светловолосая бледная девочка!

— Идёмте же к отцу, — сказала она и пошла вперёд.

— Так он тут!.. — обрадовался я.

— А зачем ему покидать насиженное гнездо, — улыбнулась она.

«Гнездо» было на втором этаже.

Дверь отворила нам полная женщина с моложавым лицом и седыми волосами.

— Мама, знаешь, кого я привела! — весело воскликнула дочь и тут же таинственно прошептала: — Это тот самый человек, которого мы когда-то всей семьёй прятали от немцев.

— Да неужто это вы? — всплеснула руками мать. — Никогда бы не узнала!

— И вы совсем другой стали, — сказал я, пожимая ей руку. — Если бы не седые волосы, вы бы казались моложе, чем тогда.

На шум голосов в прихожую вышел высокий седой человек с круглым, гладко выбритым лицом. Сняв очки и сложив газету, которую держал в руках, он с любопытством поглядывал то на меня, то на загадочно улыбавшихся жену и дочь. Через несколько минут мы все сидели в просторной, светлой комнате и оживлённо разговаривали, вспоминая прошлое.

— Теперь я, пожалуй, могу вам предложить лучшее пристанище, чем в ту ночь, — улыбнулся хозяин.

— Вижу, вижу, — сказал я. — Но мне не терпится узнать, как поживают ваши дети — мои спасители. Расскажите о них. Меня очень интересует их судьба.

— Не только рассказать, но и показать можно, — ответил хозяин. — Сегодня ведь выходной. Сейчас созовём пленум семьи. Ты, Зося, будешь отвечать за организацию пленума, а ты, мать, — за хозяйственную часть.

Хозяин рассказал мне, как тогда пришли наши и он поступил на работу, а дети стали учиться; как потом построили новую фабрику… Теперь он, старик, — заслуженный мастер этой фабрики. И старший сын — мастер. А Зося замужем за рабочим этой же фабрики. Живёт в квартире рядом.

Зазвенел звонок. В комнату вошёл молодой человек в сером костюме, с выправкой спортсмена.

— Это Сергей. Работает на нашей фабрике техником, — отрекомендовал его отец. — Ему тогда было семь лет.

— А я немножко помню ту ночь, — заметил Сергей.

Перед моими глазами промелькнул образ стоящего на полатях оборванного, золотушного мальчика.

Не успели мы и двух слов сказать, как в другую дверь вошла молодая девушка и в смущении остановилась на пороге.

— Это Нина, учительница нашей фабричной школы, — сказал отец. — Уж она-то вас, наверняка, не помнит. Ей тогда было несколько месяцев.

— Зато я хорошо помню, как вы спали в корыте, — заметил я, пожимая девушке руку.

— А я не раз слышала о вас! — подхватила девушка.

Со старшим сыном хозяев, Андреем Ивановичем, высоким, статным мужчиной, мы встретились, как старые знакомые.

— Я тогда заметил, — рассказал он мне, — что одно ваше плечо выделяется под тонкой подстилкой и опёрся на него локтем.