Повести

- Отколе идешь?

- Чего смутный такой?

- Да молви что-нибудь! Немта!*

_______________

* Н е м т а - немой.

- Иду я из терема государева, - сказал он, усаживаясь на приступках. - Попугаев смотрел. Я их грамоте учил...

- Потешаешься! - закричали девки. - По глазам видать - обманываешь!

- Да ей же нет. Обучал я птиц государевой титле. Ну и смеху было...

На крыльцо в алой дорожной ферезее*, с витой плетью в руке вышел княжий сын Петр.

_______________

* Ф е р е з е я, или ф е р я з ь, - старинная русская верхняя одежда, очень длинная, с длинными рукавами, без перехвата в талии и без воротника.

Холоп, не видя его, продолжал:

- Начал я, стало быть, по букварю титлу вычитывать, а попугаи-то - за мной, по складам: "...всея Русии са-мо-дер-жец..." Не лгу! Истинно так!

- Скоморошишь!

- Мысленно ли то?..

Витая плеть, свистнув по крылечным перильцам, ожгла спину холопа.

- Эй! Што про великого государя молвил?! - заорал, сбегая вниз, княжич Петр.

6

В приказе, куда приставы привели холопа, было чисто и тихо. Медный рукомойник висел у печи. В железных подсвечниках торчали сальные свечи. Дьяк и судья вслух читали доносы и просьбы. Перья скрипели на столах, крытых багряным сукном.

Со двора доносился крик:

- Да мы ж, как воеводе били челом, рубль денег дали, да княгине его полтину, да племяннику гривну, да людям их столько ж! Пусти нас, служивый, вот те крест - негде гроша взять!

- Ступайте! Недосуг нынче.

- Эх ты, рожа жаднущая и пьяная! - раздался голос, и тотчас кто-то быстро побежал от избы прочь...

- Кого приволок? - спросил дородный, большеухий судья у пристава.

Тот, склонившись над столом, что-то тихо сказал.

- Вона ка-а-ак! - молвил судья и задвигал ушами. - Это дело высокое. Надобно учинить особый сыск, тайно. Покамест на съезжую его...

Обитая войлоком дверь съезжей избы затворилась.

Шагнув из полутемных сеней на свет, отрок вступил в клеть с одним малым, забранным решеткою оконцем.

На земляном полу лежали люди. Ноги одного из них плотно стискивались притесанными брусками: он был "посажен в колоду" и заперт в ней на замок.

Рослый детина встал и подошел к холопу.

- Не бранись с тюрьмой да с приказной избой! - молвил он. - Верно?

Холоп тотчас признал человека, шумевшего на дворцовом крыльце.

- Своровал што? Или так - без вины, напрасно? - спросил детина.

Борода у него была светлая, льняная; глаза блестели в полутьме.

- И сам не ведаю, - ответил холоп, - за государеву титлу, бают...

Узнав, в чем холопья вина, детина сплюнул и проговорил:

- Эх, и дело-то пустое, а все же станут тебя завтра плетьми драть... Ну, ништо, - торопливо сказал он. - Ты чей же будешь?

- Телятевского, князя Андрея.

- Не слыхал на Москве такого.

- Да мы с Черниговщины, издалека.

- Вона што! Отец, мать есть у тебя?

- Мать, - сказал холоп, - не помню, когда бог прибрал, а отец при царе Федоре сгинул. Сказывали - разгневался на него князь и послал в лес путы на зверя ставить, да из лесу не воротился отец, пропал безвестно куда...

- Та-ак-то, - промолвил детина и опустил голову.

За оконцем смеркалось. Медная полоса зари была как меч, упертый рукоятью в запад. Волоча по земле бердыш, прошел мимо стрелец.

- А дьяк-то наклепал на меня, - сказал детина, - сроду я вором не был. Ну, знать, рок таков: и впрямь придется при дороге стоять, зипуны-шубы снимать.

- Уйти бы, - тоскливо сказал холоп.

- Дело говоришь. Только молод ты. За мной не ходи, а ступай на Волгу. Добрый совет даю. Как вспомянешь - знай: зовусь Хлопком-Косолапом...

Невдалеке раздались частые, глухие удары.

Сторожа, перегородив улицы бревнами, заколотили в доски. Косолап подошел к оконцу, ухватился за решетку и тихо запел:

Как и эту тюрьму

Мы по бревнышкам разнесем;

Всех товарищей-невольничков

Мы повыпустим!..

Город спит.

Окна домов плотно задвинуты деревянными ставнями.

Ветер с запада гонит орды туч, и с запада же, от литовского рубежа, летят семена смуты.

От яма к яму*, из посада в посад глухо ползет:

"Ца-ревич Ди-мит-рий Уг-лец-кой!.."

_______________

* Я м (татарск.) - селение, крестьяне которого несли особую повинность: отправляли ямскую гоньбу.

Многим в Москве внятна смутная ночная весть; иным она в радость, иным - в страх, мешающий смежить очи.

Юрьев день отошел. Спят на боярских дворах холопы. Приютились на окраинах пришедшие издалека ударить Москве челом.

Темно и тихо в Кремле. Только близ келий Патриарших палат - свет. При мерцании серебряной с прорезью лампады дьяк ведет повседневную запись "Дворцовый разряд".

"Лета 7106*, в Юрьев день, - пишет он, - тешился царевич в поле птицами".

_______________

* Л е т а 7106 - по старинному русскому времяисчислению - в 1598 году.

И, поразмыслив, кончает:

"И сей день было вёдрено, а в ночь - тепло..."

ЯСЫРЬ

Ахтуба пуста, а без караула не гуляй.

Старинная пословица

1

Близ большой дороги на Тулу, у деревни Заборья, при самом перевозе через Оку, - передовой полк.

Воеводы донесли царю, что татары опять стали немирны. Но Борис пришел с небольшой силой. Весной москвитяне так напугали хана, что крымцы едва ли посмели бы пойти в набег.