Повесть о Великом мире

— так возгласил он нижайше.

Люди, которые слышали его, считали, что стиль этого молитвословия подобен цепочке драгоценных камней, поэтому и боги приняли его, на что и полагались все солдаты до единого.

Его милость Асикага изволил взять кисть, проставил свой росчерк, прикрепил свиток к сигнальной стреле из своего колчана и преподнёс его палатам сокровищ[718]. После этого последователи военачальника, начиная с его младшего брата Тадаеси-асон, — Кира, Исидо, Никки, Хосокава, Имагава, Аракава, Ко и Уэсуги наперегонки стали преподносить богам по одной сигнальной стреле, и стебли их, заполнив алтарь, высились на нём подобно холму.

Уже рассвело, поэтому передовой отряд выдвинулся вперёд и поджидал задних. Когда старший военачальник перевалил через вершину горы Оинояма, прилетела пара горных голубей и затрепетала крыльями над его белым стягом.

— Это знак того, что сюда прилетел и изволит защищать нас великий бодхисаттва Хатиман. Двигаемся в том направлении, в котором полетят эти голуби! — приказал полководец.

Все поспешили за знаменосцем, и пока войско следовало за голубями, они летели спокойно, а потом сели на куст мелии японской, росшей перед Управлением по делам синто.

Правительственные войска, поняв это удивительное предзнаменование, воспряли духом и поскакали вперёд по дороге в сторону Утино. По этой дороге группами по пять и по десять всадников из столицы бежали, свернув знамёна и сняв с себя шлемы, вражеские воины.

Когда его милость Асикага отправлялся из селения Синомура, у него было всего лишь двадцать с лишним тысяч всадников, а после того, как он проследовал через Правые ближние конюшни, его силы достигали более чем пятидесяти с лишним тысяч всадников.

6 О НАПАДЕНИИ НА РОКУХАРА

Тем временем, в Рокухара разделили на три части шестьдесят с лишним тысяч всадников и одну часть направили к Управлению по делам религии синто и велели там обороняться от господина Асикага. Другую направили к Тодзи, Восточному храму, и велели обороняться от Акамацу. Ещё одну часть направили на Фусими и велели приблизиться к господину Тикуса и поддерживать Такэда и Фусими. С часа Змеи[719] одновременно во всех направлениях началось сражение. Песок и пыль под копытами коней были примяты на юге и на севере, боевые кличи сотрясали небо и землю.

Когда в Утино были направлены двадцать с лишним тысяч доблестных воинов, подданных Суяма и Коно, то и правительственное войско беспорядочно не нападало, и противник не высовывался с лёгкостью. Оба отряда противостояли друг другу и проводили время только в одной перестрелке. И здесь из состава правительственного войска перед строем противника выехал одинокий всадник в доспехах цвета листьев воскового дерева[720] и светло-фиолетовой накидке против вражеских стрел. Он громким голосом возгласил своё имя.

— Я не принадлежу к числу ваших родов, так что вряд ли кто из вас знает моё имя! Я вассал господина Асикага, прозываюсь офицер Сидара Городзаэмон. Вассалом господ из Рокухара себя не считаю, так что извольте на моё мастерство взглянуть в личной схватке! — и с тем обнажил меч длиною в три сяку пять сун[721], занёс его над самым своим шлемом, из лука точно прицелился в противника и пустил коня прямо на него.

Своею боевой силой этот всадник один равнялся тысяче, поэтому сторонники противника остановили сражение и стали смотреть.

Но тут из самой середины войска Рокухара к нему выехал на буланом коне под сбруей, украшенной зелёной бахромой, старый воин лет пятидесяти, облачённый в доспехи, прошитые чёрными нитями, в шлеме с бармицей о пяти крепко пришитых одна к другой пластинах. Он попридержал коня и громким голосом возгласил своё имя:

— Хоть я и глуп, но имею честь принадлежать к дому, который многие годы пополняет ряды префектов, поэтому на меня наверняка смотрят свысока, как на человека книжного, и думают, наверное, что я противник не стоящий. Но если говорить о моих предках, это род полководца Тосихито[722], многие поколения наследственных стратегов. И вот я — его потомок в семнадцатом колене по имени Сайто Иефуса Гэнки. Если самочувствие противников в сегодняшнем сражении будет хорошим, то зачем мне жалеть свою жизнь?! Если кто останется в живых, пусть он расскажет потомкам о моей преданности долгу.

Так он сказал, после чего противники съехались вместе, переплели между собой рукава доспехов, яростно сцепились друг с другом и в конце концов упали. Сидара был сильнее соперника, поэтому оказался наверху и приготовился обезглавить Сайто, но тот оказался проворнее и снизу трижды вонзил в Сидара меч. Оба они были крепкими, поэтому до самой смерти никто не ослаблял сплетённых рук, тот и другой пронзал друг друга мечами, и оба пали ниц на одну и ту же подушку.

И снова из лагеря Гэндзи[723] до середины вражеского стана доскакал воин в богато отделанных китайских узорчатых доспехах, с туго стянутыми завязками шлема, украшенного грозными мотыгами. Он держал на плече обнажённый тяжёлый меч длиною больше пяти сяку[724] и громким голосом возглашал своё имя: