Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

Тут он обнажил меч и принялся оглядываться, надеясь обнаружить Злобную Тварь; однако глаза его видели только траву, поток и кусты в овражке. Тогда, не выпуская из руки обнаженной стали, он вышел наверх, ибо не знал другого пути к Золотому Дому. Там в лицо Вальтеру дунул летний ветер; увидев же перед собой прекрасный зеленый склон с добрыми дубами и каштанами на нем, он ободрился, освеженный живой землей. Сжимавший в кулаке свое доброе оружие, Вальтер ощущал в себе мощь и желание, и весь мир открывался ему навстречу.

Посему он улыбнулся, пусть и чуточку мрачновато, вложил меч в ножны и направился к дому.

Глава XIX. Вальтер идет за львиной шкурой, чтобы принести ее домой

Вступив в прохладный сумрак чертога, глянув вдоль колонн, Вальтер сразу увидел блеск золота за фонтаном, а обойдя его, посмотрел ввысь на высокий престол, и… о! там обреталась Владычица во всем своем королевском наряде. Она позвала Вальтера; он приблизился, и Дама приветствовала его словами изящными и спокойными, как верного слугу знатной особы.

– Сквайр, – сказала она, – мы сочли подобающим взять себе шкуру слуги моего врага, а именно – льва, которого ты сразил вчера вечером, чтобы постелить вместо ковра под наши ноги. Посему ступай без промедления, возьми свой охотничий нож, сними шкуру со зверя и принеси ее мне. Таковое дело назначается тебе на весь день, так что выполняй его в собственное удовольствие, не утомляясь. Да сопутствует тебе удача.

Он преклонил колено, и Владычица улыбнулась ему тонкой улыбкой, однако не протянула руку для поцелуя и не обратила на него особого внимания. Вальтер же, не веря себе самому, не забывая о коварстве ее, не мог не удивиться тому, что совсем недавно всю ночь она лежала в его объятиях.

Как бы то ни было, он отправился к той чаще, где сразил льва, и достиг ее уже после полудня, в самую жаркую пору дня. Вступив под сень деревьев, он пришел к тому самому месту, где обмерла Владычица в ужасе перед львом; на том месте, где лежала она, трава еще оставалась примятой, словно бы заночевавшим зайцем. Но когда Вальтер подошел к месту, на котором сразил огромного зверя – о! – туша того исчезла, не оставив даже следа… видны были только оставленные им самим следы и две выпущенные стрелки – с красным и синим оперением.

Сперва Вальтер сказал себе:

– Похоже, кто-то здесь побывал и утащил убитого зверя. – А потом усомнился и расхохотался, сказав себе: – Как могло случиться такое: на траве не видно следов, оставленных столь увесистой тушей, нет и крови на траве, а значит, льва не унесли по кускам, не видно и следов, нужных для такого дела многих людей. – Тут он смутился и вновь рассмеялся, недовольный собой: – Истинно казалось мне, что совершил я мужественный поступок, теперь же сомнений не остается – ничто прострелил я стрелою, ничто пало под мечом сына моего отца. Еще могу заключить я, что в этой стране лжи нет ничего истинно живого, кроме меня самого. Боюсь, что даже эти деревья и зеленые травы вот-вот взлетят кверху, а следом за ними и я взовьюсь в облака.

Тут он отвернулся и вернулся на тропку, что вела к Золотому Дому, не зная, что еще приключится с ним, и неторопливо побрел обратно, обдумывая свое положение. Так приблизился он к первой роще, где упустили они свою добычу возле воды. Вальтер углубился в задумчивости в самую чащу, искупался в пруду, походил возле него и не обнаружил ничего нового.

Посему он вновь вернулся на тропу, уводившую дорогу в сторону дома; день же тем временем шел на ущерб, и он увидел кровлю уже перед самым закатом. Впрочем, весь дом еще прятался за отлогим склоном, тут он остановился и огляделся вокруг.

И вот из-за того самого склона появилась фигура женщины, остановилась наверху его, и замерла, оглядываясь… а потом торопливо бросилась ему навстречу, и Вальтер сразу понял, что это Дева.

Она не замедлила шага и остановилась только в трех шагах от него, а потом наклонилась, сделала указанный знак и едва слышно выговорила:

– Внемли! Но только не отвечай, пока я не закончу. Я назначила тебе сегодня свидание, потому что заметила рядом того, кого следовало перехитрить. Но клятвой твоей и твоей любовью, всем, что ты есть, заклинаю тебя не приходить ко мне ночью, как я велела перед калиткою. Спрячься вместо этого в орешнике возле дома и дожидайся меня там. Слышал ли ты мое слово и выполнишь ли его? Соглашайся или возражай без промедления, ибо у меня нет даже мгновения. Кто знает, что могло увязаться за мной.

– Да, – поторопился с ответом Вальтер, – но любовь моя и подруга…

– Все, – ответила она. – Надейся на лучшее.

И, отвернувшись от него, бросилась бежать, но не обратно, как явилась, а с тем, чтобы вернуться в дом обходным путем.

Вальтер же неторопливо побрел прежней дорогой, думая в душе, что в настоящее время ему остается только воздерживаться от поступков, предоставляя возможность совершать их всем остальным. Тем не менее казалось ему, что мало мужества в том, чтобы оставаться на шахматной доске пешкой, которую двигают другие.