Читаем Повесть о "разделённой любви" полностью

7 декабря 1902 года в Москве у Екатерины Васильевны и у ее Густава родился сын. Они нарекли его Эмилем. Принимали его в доме Благоволиных, хозяин которого заведовал гинекологическим отделением Катиной клиники на Кузнецком, исстари пользовавшей артистов Большого театра. Кормилицей ему определена была Вера Фомина, сестра Василисы Ефимовны Корневищевой — «Ефимовны». Восприемниками при крещении мальчика были Владимир Михайлович Бехтерев, друг Благоволиных, бывший с очередным визитом в Москве, и Тамара Платоновна Карсавина, подруга Екатерины Васильевны, балерина Санкт-Петербургского Мариинского театра. Няней, а потом и воспитательницей ребенка стала дальняя родственница Екатерины Васильевны Людмила Ренненкампф.

Мать проводила с сыном каждый свободный час. Отец... О! Он ведь был офицером гвардии и свиты. Все его время заполняла служба и переезды. Он и дочерей, Анастасию и Соню, увезенных их сбежавшей из Петербурга в Париж матерью, годами не видел. Мотивов вечного отсутствия Густава в обеих столицах было предостаточно.

В 1904-1905 гг. во время Русско-японской войны Густав выполнял задания разведки в тылу противника, за что был награждён первым боевым орденом Святой Анны II степени. А вскоре после возвращения в Петербург, по заданию Генштаба, отправился с секретной миссией в долгую поездку на Восток. Разведывательная работа была закамуфлирована под научно-исследовательскую экспедицию. Чтобы осуществить её Маннергейм проехал верхом вдоль Великого шелкового пути от Ташкента до Пекина, собирая сведения о китайской армии, о состоянии границ на северо-западе страны, о нововведениях и реформах, и даже о настроениях населения её провинций. Однако кроме выполнения специфических заданий Штаба он, проявив незаурядный разносторонний талант, собрал огромный – и как оказалось уникальный — этнографический материал, имевший самое прямое отношение к истории возникновения а позднее и миграции с Востока на Запад, в эпоху Великого переселения, Угро-финской группы народов, к которой по месту рождения сам и относился. Доказательством этому его научному подвигу стали мастерски сделанные альбомы фотографий, собранные тщательно уникальные древние манускрипты, профессионально выполненные зарисовки, — и в их числе наскальных надписей, — и вовсе уж цены не имеющие многочисленные коллекции антропологических находок, безупречно обработанных в экстремальных условиях поля… Привёз он и тетради многочисленных подробных записей о встречах с людьми интересными и значительными. Рассказы о встрече на Памире с самим Далай-ламой и даже тексты интервью с ним! Камуфляж «конного похода» обернулся подвигом настоящей научной экспедиции, а дневник её откровением – читается он как увлекательнейшее художественное произведение! И вскоре по возвращении талантливого автора уникальной рукописи она вышла великолепными, — наполненными иллюстрациями, — двухтомными изданиями сразу в Швеции и в Британии (экземпляры последнего имеются и в фондах Библиотеки Еврейского университета Иерусалима). Не успел Густав возвратиться из путешествия домой — приглашение явиться на Высочайший приём к Е.И.В. И новое назначение. В Японию сперва. И сразу же в Варшаву. Там в чине генерал-майора его и застала Первая мировая война… Подраставший ребенок всех этих, и более серьезных, обстоятельств не понимал. Он хотел видеть отца всегда и рядом. Спонтанные наезды к нему Густава, а затем месяцы — и даже годы — томительнейших ожиданий появления любимого человека терзали впечатлительного мальчика. С возрастом он стал понимать и страдания своей матери, ее боль. И постепенно начала нарастать отчужденность от отца.

<p><strong>32. Лики судьбы</strong></p>

В 1907 году в имении Ренненкампфов под Дмитровом, куда постоянно наезжала Катерина со своим маленьким сыном, Валентин Александрович Серов написал его портрет. Через год Эмиль позирует и старому другу семьи Гельцер — Михаилу Васильевичу Нестерову. Между прочим, родственнику матери Екатерины Васильевны Гельцер — Катерины Ивановны Блиновой. На нестеровском полотне мальчик в синем матросском костюмчике. Белые с якорьками полоски по коротким рукавчикам и низу штанишек. Синие туфельки, надетые на белые носочки с синими полосками поверху. Эмиль сидит на поседевших от старости деревянных ступеньках крыльца дома своей кормилицы. Одна ножка мальчика чуть подогнута, другая лежит свободно на приступках. Одной рукой он опирается на ступень, другой держит, будто играя, белую маску...

Перейти на страницу:

Похожие книги