Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3

– А ведь как все возмущались, когда почти сразу же после кончины прежнего принца Хёбукё его супругу стал посещать Правый министр, – говорила она дамам. – Но он, как видно, не обращал внимания на пересуды, и люди принуждены были признать их союз. Теперь-то ее положению можно только позавидовать. Ах, как же все превратно в этом мире! И кто способен предугадать?..

На следующий день к вечеру к ней зашел Сайсё-но тюдзё, сын Левого министра. Разумеется, он знал, что Миясудокоро находится в доме матери, и сердце его трепетало.

– Увы, я не в силах радоваться даже тому, что причислен к людям достойным, – сказал он, отирая слезы. – До сих пор не могу я примириться со своим поражением, и горе мое неутешно.

Впрочем, печаль Сайсё-но тюдзё казалась несколько преувеличенной. Ему было двадцать семь или двадцать восемь лет, и яркая красота его была в самом расцвете.

– Ну не стыдно ли вам? Похоже, что нынешним молодым людям все достается слишком легко, потому-то они и не придают значения чинам и званиям. Был бы жив покойный министр, мои сыновья тоже думали бы лишь о сердечных делах.

И Бывшая найси-но ками заплакала. Она была огорчена тем, что ее сыновья – Ухёэ-но ками и Удайбэн – до сих пор не стали государственными советниками. Тот же, кого мы называли прежде То-дзидзю, получил чин то-но тюдзё, и, хотя для его возраста это было неплохо, многим его сверстникам повезло куда больше.

Сайсё-но тюдзё же и потом не упускал случая…

Девы у моста

Основные персонажи

Восьмой принц – сын имп. Кирицубо, младший брат Гэндзи

Ооикими, к концу главы – 22—24 года, – старшая дочь Восьмого принца

Нака-но кими, к концу главы – 20—22 года, – вторая дочь Восьмого принца

Государь Рэйдзэй – сын Фудзицубо и Гэндзи (официально имп. Кирицубо)

Сайсё-но тюдзё (Каору) – сын Третьей принцессы и Касиваги (официально Гэндзи)

Третий принц, принц Хёбукё, – сын имп-цы Акаси и имп. Киндзё, внук Гэндзи

В те годы жил немолодой уже принц, которым все пренебрегали. Мать его принадлежала к старинному роду, и когда-то на него возлагались большие надежды, но, после того как времена переменились, он, отвергнутый миром, утратил былое влияние, и прежние сторонники, обманутые в своих ожиданиях, под разными предлогами его покинули. С тех пор ни в общественных, ни в личных начинаниях он не встречал ни в ком поддержки и принужден был жить в одиночестве, вдали от столичного блеска и суеты.

Госпожой Северных покоев в доме этого принца была дочь прежнего министра. Целыми днями она предавалась печали, сетуя на злополучную судьбу свою и с тоской вспоминая о том, какое блестящее будущее прочили ей родители. Единственным утешением несчастной была поистине беспримерная любовь принца. Право же, супруги редко бывают так привязаны друг к другу. Впрочем, было одно обстоятельство, омрачавшее их существование: много лет прожили они вместе, а детей у них не было.

– Ах, будь у нас милое дитя, – думал и говорил принц, – разве страдали бы мы так от тоски и одиночества?

Но вот наконец, когда они уже и ждать перестали, родилась у них прелестная дочь. Счастливые родители устремили на нее все свои сердечные попечения, а по прошествии некоторого времени госпожа Северных покоев снова почувствовала себя в тягости. Принц надеялся, что на этот раз судьба подарит ему сына, но, увы, опять родилась девочка. Роды проходили довольно легко, однако внезапно состояние госпожи резко ухудшилось, и она скончалась. Принц был в отчаянии. За прошедшие годы немало горестей и бед выпало на его долю, иногда он совершенно падал духом и, казалось, не мог более выносить своих несчастий. Единственное, что привязывало его к жизни, – супруга милая и добрая, которую оставить он и помыслить не смел. Неужели теперь ему придется жить одному в этом ненавистном мире? А его малолетние дочери? Они нуждаются в воспитании, и в воспитании непростом: ведь несмотря на то, что обстоятельства повергли его в столь бедственное состояние, он не вправе пренебрегать своим именем. Сумеет ли он уберечь их от насмешек, если станет заботиться о них один? Ему хотелось переменить обличье, и окажись рядом человек, которому он мог бы вверить участь своих дочерей…

Между тем годы сменяли друг друга, девочки взрослели и постепенно превратились в настоящих красавиц. Они составляли единственное утешение несчастного отца, которого годы неумолимо приближались к концу.

Младшая дочь, Нака-но кими, не пользовалась расположением домочадцев, не забывших, какие печальные последствия имело ее рождение.

– Когда б не она… – ворчали они.

Но принц хорошо помнил, что именно о младшей дочери беспрестанно помышляла его супруга в последние мгновения своей жизни, когда дыхание ее готово было прерваться. «Любите и жалейте это дитя, – говорила она. – Пусть станет оно залогом…»