Повесть о Габрокоме и Антии

11. Разбойники же, похитившие Антию, продали ее за большие деньги александрийским купцам, а те о ней всячески заботились, кормили и поили по-царски, по­дыскивая подходящего покупателя. Тут в Александрию, желая посмотреть город и кое-что купить, прибывает некий индийский царь по имени Псаммид. Этому Псаммиду купцы показывают Антию, и он с первого взгля­да пленяется ее красотой, щедро платит купцам и бе­рет девушку прислужницей к себе в дом. Как всякий варвар, Псаммид сразу же пытается овладеть ею и сделать своей наложницей. Антия вначале пробует сопротивляться. Но, видя, что это не помогает, она прибегает к хитрости и внушает Псаммиду (ведь вар­вары все суеверны), будто отец, когда она родилась, посвятил ее богине Исиде до той поры, пока не при­дет ее брачный возраст, а до срока остается еще год. "Если ты,—говорит она,— оскорбишь служительницу Исиды, богиня разгневается, и возмездие будет суро­вым".'Псаммид верит этим словам, молитвенно падает ниц и оставляет Антию в покое.

12. Девушка живет у Псаммида, и ее считают слу­жительницей богини Исиды.

Между тем корабль Габрокома не достиг Алексан­дрии, а попал в устье Нила, в так называемый Паралий, что вблизи берегов Финикии. Тотчас же на Габрокома и его спутников нападают египетские пастухи, грабят добро, а люден связывают и длинной пустынной доро­гой ведут к Пелусию; в городе они продают плен­ников в разные руки. Габрокома покупает старый, от­служивший срок воин по имени Араке. У этого Аракса была жена, вид ее был страшен, но еще страшнее слава о ней; была она распутна сверх всякой меры, звали ее Кюно. Эта Кюно сразу же, как только Араке привел юно­шу, влюбляется в него и не знает никакого удержу— опытная развратница, она стремится дать волю своему вожделению. Араке привязывается к Габрокому, как к родному сыну, а Кюно непрестанно осаждает его лю­бовными предложениями, умоляет согласиться, обещает убить Аракса и взять Габрокома в мужья. Это ужас­нуло юношу; он сразу подумал об Антии, о своих клятвах, о целомудрии, которое навлекло на него столько бед. Наконец, видя, что Кюно становится все настойчивей, он вынужден уступить.

И вот однажды ночью она, чтобы стать женой Габ­рокома, убивает своего мужа и открывает юноше со­деянное. А он, подавленный злодейством этой женщи­ны, покидает ее' и уходит из дому, сказав, что не может возлечь на ложе, оскверненное убийством. Оправившись от потрясения, Кюно уже на рассвете была на агоре, оплакивала гибель мужа и во всеуслы­шание говорила, что его убил их новый раб; она лила столько слез и так горестно сетовала, что все ей пове­рили. Габрокома тут же схватили и в оковах отправи­ли к тогдашнему префекту Египта.

Итак, Габрокома, обвиняемого в убийстве его гос­подина Аракса, вели на расправу в Александрию.

IV.

Гиппотой со своими товарищами уже покинул Тарс и шел в Сирию, приводя в трепет все, что встречалось на пути; он сжег много деревень и перебил немало людей. Разбойники доходят так до самой Лаодикии и останавливаются здесь под видом путников, пришедших посмотреть город. Гиппотой пы­тается разыскать Габрокома и всех расспрашивает о юноше; это ни к чему не приводит; тогда он решает, дав людям отдохнуть, идти на разбой в Финикию, а оттуда в Египет. Он значительно пополнил свою шайку и двинулся дальше по направлению к Пелусию; плывя по Нилу, он достиг египетского города Гермополя и Схедии, а затем и канала, прорытого некогда Менела- ем, миновал Александрию, Мемфис, город богини Иси­ды, и остановился в Мендесе. Тут Гиппотой завербо­вал в шайку нескольких египтян и нашел проводников. Оставив позади Таву, Леонтополь и множество селе­ний, в большинстве совсем неизвестных, разбойники приходят к границам Эфиопии в город Копт. Здесь они решили обосноваться, ибо немало купцов проходило мимо по пути в Индию и Эфиопию. Шайка, насчиты­вавшая уже до пятисот человек, расселилась в горах. Разбойники вырыли пещеры и приготовились грабить путников.

2. Префекту Египта все было известно еще до того, как Габрокома привели к нему (жители Пелусия успели

донести о случившемся—и об убийстве Аракса и о том, что злодеяние совершил раб); поэтому, не рас­следуя дела, он приказывает стражникам распять Габ­рокома на кресте. От ужаса юноша лишился дара ре­чи; с мыслью о смерти его примиряло лишь то, что и Антию свою он считал мертвой. И вот стражники ве­дут Габрокома к берегу Нила—обрывистая крутизна гляделась там в воды реки,—ставят крест и распина­ют, связав ему веревками руки и ноги; таков у египтян способ распятия. Затем они удаляются, полагая, что юноше невозможно бежать. А Габроком, взглянув на солнце и увидев воды Нила, говорит: "О Гелиос, че ловеколюбивейший из богов, владыка Египта, по твоей воле человеку дарованы и земля и море! Если я, Габ­роком, совершил злодеяние, пусть погибну самой го­рестной смертью, и, если существует кара страшнее распятья, пусть я приму ее. Но если я оклеветан бес­стыдной женщиной, пусть не осквернятся воды Нила телом невинно погубленного, пусть не увидишь ты, Гелиос. как он, ничем не запятнанный, гибнет здесь, в твоей земле".