Повесть о Габрокоме и Антии

Тут Антия рассказывает ему о своей любви к Габ­рокому, о клятвах, которые ему дала, об обещании хранить верность. "Если бы,— прибавила она,—было возможно мне, живой, обрести живого Габрокома или тайно бежать отсюда, я просила бы тебя помочь мне в этом. Но теперь, раз мой Габроком мертв, бегство немыслимо и брак неотвратим,—обещаний же я не на­рушу и клятвами не пренебрегу,—будь мне другом, достань средство, которое бы избавило меня, злосча­стную, от всех бед. За это, Евдокс, тебе щедро возда­дут боги; я буду их об этом просить перед смертью, а кроме того, дам тебе денег и позабочусь о твоем возвращении на родину. Ты сможешь еще прежде, чем кто-нибудь узнает о моей смерти, сесть на корабль и уехать в Эфес. Разыщи там моих родителей, Мегамеда и Евгиппу, сообщи им о моей смерти и обо всем, что со мной случилось на чужбине, и скажи, что Габ­роком погиб". С этими словами она бросилась к ногам Евдокса и умоляла, чтобы он, не споря, дал ей яд. Потом достала двадцать мин серебра и драгоценное ожерелье и отдала Евдоксу. Антия легко могла это сделать, так как в доме Перилая всем распоряжалась она.

Евдокс долго колеблется, чувствуя сострадание к несчастной девушке и в то же время страстно желая возвратиться домой; наконец, побежденный деньгами и подарками, он соглашается дать Антии яд и уходит с тем, чтобы его принести. Девушка, оставшись одна, горюет, оплакивает свою молодость, печалится, что ей суждено умереть столь рано, громко зовет Габрокома, словно он мог ее слышать. Вскоре возвращается Ев­докс; он приносит не смертельный яд, а снотворное средство, чтобы, не причинив девушке вреда, получить деньги на дорогу и уехать. Антия берет порошок и с благодарностью отпускает старика. Евдокс, не медля, садится на корабль, а девушка выбирает час, когда мож­но будет выпить яд.

6. Приближается ночь, брачный покой ждет; уже приходят за Антией. Она, с тяжелым сердцем и вся в слезах, идет, зажав в руке ядовитый порошок. У дверей спальни провожающие стали петь гименей. Антия еще больше опечалилась и заплакала сильнее: "Так меня некогда вели к жениху моему Габрокому, но тогда факелы указывали путь к любви и гименеи звучали в честь счастливого брака. Как же ты поступишь теперь, Антия? Неужели ты предашь Габрокома, твоего суп­руга, твоего возлюбленного, того, кто ради тебя при­нял смерть? Нет, не настолько я слаба и не настолько труслива: я твердо решила выпить яд. Пусть Габроком остается моим единственным супругом, я продолжаю желать его даже мертвого".

С этими словами Антия переступила порог спальни. Она была одна, так как Перилай с друзьями еще воз­лежал на пиру. Девушка сделала вид, что от волнения ее томит жажда, и велела одному из рабов принести воды. Взяв кубок и пользуясь тем, что никого не было близко, Антия всыпает в воду яд и со слезами обращается к Габрокому: "Гляди, мой возлюбленный, я исполняю свои клятвы, я иду к тебе дорогой смерти, страшной, но уже неизбежной. Прими меня благосклон­но, и пусть мы хоть теперь узнаем счастье". Затем она выпила содержимое кубка. Тотчас же ею овладел глу­бокий сон, и она упала на землю: снадобье возымело свое действие.

7. А Перилай, как только вошел в спальню и уви­дел распростертую на полу Антию, в ужасе стал кри­чать. В доме поднялось общее смятение; удивление, плач, испуг—все смешалось. Одни жалели умершую, другие разделяли скорбь Перилая, й все были равно опечалены несчастьем. Сам Перилай разрывает на себе брачные одежды и, обнимая мертвую невесту, воскли­цает: "О милая, ты покинула любящего до брака! Не­долго ты была моей невестой, и вот не в брачный чертог провожаю я тебя, а в могилу. Кто бы ни был твой Габроком, я завидую ему: воистину блажен тот, кто получил от возлюбленной столь драгоценный дар". Так сильно Перилай предавался отчаянию. Он обнимал Антию и покрывал поцелуями ее руки и ноги, говоря: "Невеста несчастная, жена злополучнейшая". Он велел убрать Антию в пышные одежды и драгоценные золо­тые украшения. А так как ему было слишком тягостно глядеть на все это, то, едва забрезжил день, девушку на погребальном ложе (она продолжала лежать без чувств) отнесли в гробницу неподалеку от города. Принеся богатые жертвы и бросив в костер множество одежд и украшений, Перилай закрыл Антию в гроб­нице.

8. Когда положенные обряды были исполнены, род­ные увели Перилая домой.

Антия очнулась и, поняв, что порошок Евдокса был безвреден, издала стон и залилась слезами. "О снадобье, мне солгавшее,— говорила она,— о снадобье, не позво­лившее мне желанной дорогой прийти к Габрокому! Я обманута, несчастная, даже в своей жажде смерти. Но и заключенная в гробнице, я сумею довершить дело яда при помощи злого голода. Никто меня здесь не найдет, я не увижу больше солнца и не выйду от­сюда". Сказав это, она обрела твердость духа и муже­ственно стала дожидаться смерти.