Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Я ездил на гору Сига и показал жене Санэтада завещание нашего покойного отца, — рассказывал Санэмаса. — Я предложил, чтобы она переехала ко мне, но она ответила: «Мне-то сейчас уже к чему? Но возьмите с собой мою дочь». Она была в полном трауре. Мне хотелось поглядеть на жену брата, которую он оставил, и хотя она от меня пряталась, всё-таки я увидел её. О её красоте говорить нечего, но и Содэмия очень хороша собой. Долгое время они терпели лишения и сейчас, в траурных платьях, выглядят осунувшимися, но обе намного прекраснее дам, которые в своей жизни не знали страданий. Дочь — красавица удивительная, на неё так и хочется всё время любоваться. Волосы у неё очень длинные, она перекинула их со спины на грудь — очень красивы и длиной, наверное, в семь сяку, и лицом она прекрасна. И на такую-то дочь мой брат не обращает внимания и вынуждает её прозябать в глуши! Что за жестокое обхождение! Разве красивые и умные дочери не служат к чести родителей? О том, какая Фудзицубо красавица, ты знаешь только по рассказам и тем не менее сгубил и себя, и свою жену с детьми. Содэмия вряд ли уступает той, о которой ты мечтаешь и по поводу которой ты так безумствовал. Больно смотреть на всё это. Поскорее перевези их, — выговаривал он брату.

— Это можно было сделать раньше, — ответил тот, — но я так долго не был у них, что они меня, по-видимому, забыли, да и своих отношений с женой я совсем не хочу возобновлять. Помести их в усадьбу, которую оставил отец, и время от времени, пожалуйста, навещай их. Я же отправлюсь в Оно и буду жить там, пока не спадёт жара. Я буду наведываться в столицу, когда смогу, в зависимости от обстоятельств.

— Зачем тебе сейчас возвращаться в Оно? И государь, и придворные сожалеют, что ты столько времени провёл в Оно. С кем бы я ни встретился, все спрашивают о тебе, и на сердце у меня становится тяжело. Сейчас нашего отца не стало, а нас, братьев, не так уж много. Не возвращайся больше в Оно. Для чего тебе жить как путнику, далеко от своего дома? Да и устроено там всё очень неудобно. Не веди больше такую жизнь, как раньше, а поселись в своём доме вместе с дочерью. Тебе нет никакой необходимости покидать столицу, — уговаривал брата Санэмаса.

— Может быть, потому что мы перенесли страшное горе, я чувствую себя очень плохо и хотел бы купаться в горячих источниках. Я останусь жить там, но время от времени буду приезжать в столицу, — пообещал тот.

Санэмаса произнёс:

— Сейчас, когда отец

В путь последний пустился,

Прошу я,

Чтобы хоть ты

Больше нас не покинул.

Санэтада ответил ему:

— В путь последний

Пустился отец,

Обо мне убиваясь.

О, если бы мог я

Быть с ним на тех тропах![215]

Санэёри, в свою очередь, сложил:

‹…›

Госпожа Сёкёдэн произнесла:

— О, если бы вы

При жизни отца

Не забывали о долге!

К чему сейчас говорить,

Что за ним вы пуститься готовы?

Санэтада в сопровождении слуг отправился в Оно. Санэмаса и Санэёри стали жаловаться сестре, как уныло у них на душе! Они пообещали впредь приходить почаще, назначили людей в стражу — и ушли в свои покои.

* * *

Наступил шестой день. Санэмаса готовился к приёму Содэмия и отправился в усадьбу на Третий проспект, где приказал починить пришедшие в ветхость постройки, вычистить пруд, посмотреть, достаточно ли там утвари, разложить всё по местам, повесить занавеси. Были расставлены новые красивые ширмы, обновлён полог. В усадьбе, занимавшей один те, стоял дом, крытый корой кипарисовика, было множество строений, коридоров, переходов, покрытых досками, а кроме того — несколько амбаров. Пруд был очень красив, деревья вокруг него радовали глаз.

Санэмаса приказал приготовить пищу на три дня.

Затем он в сопровождении многочисленной свиты отправился в экипаже на гору Сига. За ним следовали ещё два экипажа. Санэмаса подъехал к жилищу госпожи, прошёл в дом и обратился к дамам:

— В прошлый раз, поскольку было уже поздно, я вынужден был вас покинуть и возвратиться в столицу. Но сейчас я приехал за вами, как обещал. Сегодня жарко и ехать будет трудно, но это благоприятный для путешествия день, поэтому-то я и приехал.

‹…›

— Вам ни о чём не надо беспокоиться, — произнёс Санэмаса. — Там тоже очень тихо, и никто вас не увидит.

— Пожалуйста, заберите Содэмия с собой, — попросила госпожа. — Мне же мир внушает отвращение. Я поселилась в этом уединённом местечке, и мне совершенно не хочется отсюда уезжать.

— Что вы задумали? Почему вы не хотите переезжать в столицу? — забеспокоился Санэмаса.

— Для чего мне ехать с вами? Мне надо было бы уйти ещё дальше в горы. Отвернувшись от мира, я уже очень долго живу в горах ‹…›.