Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— К этому продвижению я совсем не причастна, — ответила Фудзицубо. — Но если всё пойдёт мирно и спокойно, мне бы хотелось, чтобы в будущем вы играли значительную роль при дворе. Поэтому если вы оставите ваши мысли уйти в монахи и станете служить государю, как другие, я всегда буду готова разговаривать с вами и слушать вас. При этом я буду считать, что это и есть проявление ваших чувств ко мне. Но если вы станете упорствовать и не пойдёте на службу, я вынуждена буду думать, что ваша преданность — одни пустые слова.

— После таких речей я время от времени буду наведываться в столицу. Но вряд ли я женюсь, как другие. С тех пор, как я начал писать вам, я свою жену не посещал ни разу. Пока я не поселился у вашего отца, я иногда посещал женщин — об этом знает Хёэ. Но после вашего въезда в императорский дворец я совершенно уединился в горах и с тех пор не приближался даже к женщине низшего происхождения. Ваши братья изредка меня посещали и, должно быть, рассказывали вам об этом. Сейчас даже мысль взять жену не приходит мне в голову. Я хочу жить до самой смерти так, как живу сейчас, — говорил он, роняя слёзы.

Фудзицубо не знала, что ответить ему, и чувствовала в сердце глубокую печаль. Наконец она произнесла:

— Может быть, такой женщины, которая бы вам понравилась, на свете и нет. Но почему бы вам не посещать свою бывшую жену? Все те, кто был когда-то влюблён в меня, давно утешились, и только вы живёте бобылём. Мне думать об этом очень больно.

— Я и не знаю, где сейчас моя жена, — произнёс Санэтада. — Мой покойный отец оставил мне и жене наследство, но оно вряд ли пригодится. Мне самому жить осталось мало, а жива ли она или уже умерла…

— Ваш брат Санэмаса говорил, что знает, где она находится.

— Если бы у меня появилось желание видеть жену, найти её было бы нетрудно. Но я не хочу забыть всё прошлое и встретиться с ней.

— По-видимому, это потому, что ваше сердце обратилось к Будде. Но отчего вы так противитесь моему совету? — не отступала Фудзицубо.

— Я ушёл в затворничество, поскольку мне всё опротивело, — ответил он.

— Буду говорить прямо. Если вы преданы мне, то поступайте так, как я сказала, пусть даже против воли, и я всегда буду дружески помогать вам, а нет — не стану и вспоминать о вас и вряд ли мы ещё когда-нибудь встретимся, — заявила она.

— Я не могу поступать так, как все. Но следуя вашим словам, я время от времени буду навещать свою жену, — пообещал Санэтада.

— Больше я ничего вам не скажу. Не знаю, что произойдёт со мной в дальнейшем, но если всё будет без перемен, приходите иногда к Хёэ, и мы сможем спокойно разговаривать. Да кто знает, что нас ждёт? — С этими словами Фудзицубо удалилась.

Поговорив некоторое время с Хёэ, Санэтада на заре возвратился к себе.

Глава XVII ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ (Продолжение)

Масаёри свой пир по поводу повышения в чине устраивал в покоях, где в то время проживала Фудзицубо.[197] Главное помещение было великолепно украшено. Как всегда, церемония проходила торжественно. Все собравшиеся сановники постоянно бывали в доме, и они не вызывали особенного интереса у Фудзицубо. Редким гостем был один Канэмаса.

На следующий день пир устраивал правый министр в своей усадьбе на Третьем проспекте. Дом был убран необычайно роскошно. Места для сановников устроили в главном помещении, для принцев — в восточном флигеле, для первого и левого министров — во втором восточном флигеле с прилегающим коридором. Важные сановники посещали эту усадьбу редко и отправились туда, одевшись особенно тщательно. Прибыл левый министр.

— Такой большой пир в этой усадьбе устраивается впервые, я пригласил принцев. Пожалуйста, приведите их с собой, — попросил его до этого Канэмаса.

— Государь, наш отец, всё время твердит, чтобы мы не присутствовали на больших пирах, потому мы не были даже на пире у левого министра. Но поскольку мы получили особое приглашение… — сказал принц Тадаясу, появляясь в усадьбе вместе со своим братом Соти в сопровождении Наката да. Канэмаса был чрезвычайно рад этим гостям. ‹…›

— В первый раз я был здесь, когда вы устраивали пир по поводу победы на состязаниях в борьбе, — сказал хозяину Масаёри. — Подобного великолепия я нигде больше не видел. Я знаю, что вы всегда готовитесь к приёмам с большой тщательностью. Но у меня не было особого повода, и я у вас не показывался.

— И я долго не посещал вас, но не думайте ничего плохого, — ответил тот. — Ведь с тех пор, как мой сын поселился у вас в доме, наши отношения стали более близкими.

— Когда я приходил сюда в прошлый раз, Накатада был ещё молод, и я наслаждался его обществом, — вспоминал Масаёри. — А сейчас он и не приближается к нам.

— Накатада всё время жалуется, что вы не сдержали тогдашнего обещания, — заметил Канэмаса.

— Это правда, я не выполнил своих слов, — ответил Масаёри. — Но Первую принцессу, которую он получил в жёны, я воспитывал, как свою собственную дочь. И вряд ли кто-нибудь, посмотрев на неё, скажет, что она генералу не пара.