Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Позвольте мне просить вас кое о чём, — сказал Канэмаса. — Мой сын и моя внучка живут здесь, это люди для вас не чужие. Прошу вас позаботиться в будущем об Инумия, вашей внучке, и о ребёнке моей дочери Насицубо, который вам чужой. Если бы у госпожи Фудзицубо не было сына, будущего наследника престола, этот ребёнок, может быть, и удостоился… Я уже достиг высокой должности, какую обычно дожидаются очень долго, и думаю, что теперь мне мало осталось жить на свете.

— Что вы, так думать?! — запротестовала госпожа. — Даже пожилые люди, годящиеся вам в отцы, так себя не настраивают.

— Мне хотелось бы умереть, ни о чём не беспокоясь!.. — вздохнул Канэмаса.

Вскоре он распростился с госпожой.

«Вряд ли он что-то замышляет против нас», — думала госпожа.

Днём Канэмаса нанёс визит Первой принцессе, а затем послал письмо Фудзицубо:

«Мне хотелось сообщить Вам о своей радости по поводу получения чина, которая подобна радости монаха Овари».[194]

Он послал это письмо через Сукэдзуми и получил ответ:

«Очень тронута Вашим письмом. Прочитав его, я подумала, что понимаю наше время».

Затем Канэмаса отправился домой.

Вскоре в покоях жены Масаёри появился Накатада, одетый особенно тщательно, затмивший роскошным костюмом и своего отца, и своего дядю. Через Тикадзуми он передал госпоже: «Очень хотелось бы подольше остаться с вами, но нужно являться и туда и сюда с выражением благодарности за своё назначение. В самое ближайшее время я снова приду к вам» — и сразу же ушёл.

Пока Накатада был в покоях, жена Масаёри и Фудзицубо, приблизившись к занавеси, разглядывали его.

— Он лучше всех, кого я знаю, — прошептала Фудзицубо. — Какая счастливая Первая принцесса! Она одна владеет сердцем того, на которого приятно смотреть и которого приятно слушать. И он ухаживает за ней усерднее, чем её слуги!

После этого прибыл с визитом Санэёри, назначенный советником сайсё, очень красиво одетый. Он выразил своё почтение и удалился.

* * *

Фудзицубо должна была не сегодня завтра рожать. Около шестидесяти человек, живших в усадьбе Масаёри, находилось всегда около неё. Наследник престола тоже прислал много народу. Не покидали покоев Фудзицубо и её братья.

Как-то Фудзицубо разговаривала с Сукэдзуми.

— Я рад, что Санэтада стал вторым советником, — сказал он. — Иногда я навещал Санэтада в Оно и думал: «Какое горе, что он отвернулся от мира и погрузился в такую скорбь!» Сейчас я радуюсь больше, чем если бы сам получил это место. Все очень довольны. И Накатада очень рад за него.

— Отец Санэтада жаловался на смертном одре, что к сыну относятся несправедливо, поэтому наш батюшка взял на себя заботу о нём и, отстранив тебя, добился для него этого назначения. Но я об этом ничего не знала, — ответила сестра.

— Нет, это не так. Наш отец помнил о том, о чём ты его просила. В противном случае Санэтада не стал бы советником. Первым должен был быть Мородзуми, потом я. И государь хотел, чтобы я получил эту должность.

— Значит, наш отец заботился больше о Санэтада, чем о тебе, — засмеялась Фудзицубо.

Вечером в усадьбу явился Санэтада. Он попросил доложить о себе, прошёл к Масаёри и благодарил его. «Когда-то он блистал молодостью и красотой, но затворническая жизнь наложила на него свой отпечаток. Тем не менее, в его внешности и поведении есть ещё былое очарование», — думал Масаёри, глядя на него.

Масаёри был очень рад визиту; он переоделся и уселся с гостем в передних покоях.

— Очень рад вас видеть, — заговорил он. — Мне всегда было грустно, что мы так долго не могли встречаться, и хорошо, что вы наконец пожаловали сюда. Когда я в последний раз был в доме вашего отца, я был очень огорчён, что не могу вас видеть.

— Мир перестал интересовать меня, и я хотел заняться подвижничеством, искал уединённого места, долго жил в затворничестве. Я возвратился сюда из-за отца. Назначение на пост советника явилось для меня полной неожиданностью, оно меня необычайно обрадовало, и я глубоко благодарен вам за это. Я ни к чему не пригодный человек и получил это место не по заслугам, но чувствую глубокую признательность за ваше доброе ко мне отношение, — говорил Санэтада, проливая слёзы.

— С давних пор я привык видеть вас в своём доме и считать своим сыном. Однако вы удалились от мира <…>. Здесь сейчас находится моя дочь, которая служит у наследника престола. Она должна рожать, поэтому я всё время дома. Когда-то у меня была мечта поселить в одном месте всех, связанных со мной узами родства, чтобы они могли встречаться и беседовать друг с другом. В числе моих зятьёв и нынешний первый министр, и людям с таким положением в этой тесноте жить невозможно. Вот все и переехали в собственные дома. Таким образом я смог выделить Фудзицубо помещение.

— А я все эти годы ничем не занимался, был вне себя от горя. Мой отец хотел меня видеть, и я услышал его последние слова. Не знаю, каким образом и хорошо это или нет, но мысли мои вновь обратились к нашему миру, — говорил молодой человек.