Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Вчера наследник престола музицировал в одиночестве и совсем не спал.

— Вероятно, он готовился к бодрствованию в день обезьяны, — пошутила Фудзицубо и написала в ответ:

«Не поэтому ли я и писала Вам?

Меня ты забыл.

Иначе бы в грёзах

Видел меня

Такой же,

Какая я наяву.

Как Вы нетерпеливы!»

— Сейчас мне некогда искать тебе подарок, как-нибудь потом, — сказала она посыльному.

Он засмеялся и отправился к наследнику престола.

После этого пришло письмо от Первой принцессы:

«Как я рада, что тебе удалось после долгого перерыва посетить родной дом! Уже давно с нетерпением я ждала тебя. Почему ты не давала знать о себе? Мне хочется увидеть тебя как можно скорее. Даже в родном доме я не могу общаться с тобой так свободно, как раньше. Былые времена прошли безвозвратно.[147] Ты, конечно, не зайдёшь в мои покои, поэтому я приду к тебе сразу же, как только ты разрешишь».

Фудзицубо ответила ей:

«Спасибо за письмо. Сразу же после приезда мне хотелось увидеть твою замечательную дочку, но ко мне пришло много народу, начались разговоры… Ты пишешь, что придёшь ко мне, но здесь всегда так много народу. Хоть я твоего мужа и побаиваюсь, всё же я сама приду к тебе…»

Отправив письмо, Фудзицубо объявила:

— Пойду к Первой принцессе. Мне хочется поскорее взять на руки Инумия.

— Я увидела её только в тот день, когда ей давали лепёшку, — сказала её мать. — Но и тогда её не сразу вынесли.

— Сейчас она стала очень хорошенькой, — оживилась Дзидзюдэн. — Поднимается, поворачивается, ползает. Как увидит кого-нибудь, сразу расплывается в улыбке. Беленькая, миленькая. Но как говорят, родители всё время держат её перед собой и не спускают с неё глаз.

— Как мне хочется поскорее её увидеть! — воскликнула Фудзицубо. — Чужим её не показывают, но ведь мы с Первой принцессой как сёстры, почему же она стала бы прятать от меня свою дочку?

— Моя дочь ни от кого Инумия не прячет, — возразила Дзидзюдэн. — Но ты знаешь сама, ей никогда не хватает благоразумия.

— А батюшка её видит? — спросила Фудзицубо.

— Что ты говоришь! Её не показывают даже женщинам! — ответила Дзидзюдэн.

* * *

Вечером в их покоях появился Накатада в простом верхнем платье. Как всегда в подобных случаях, на веранде разложили подушки. Дамы, взглянув на него, лишний раз убедились, что он гораздо красивее Судзуси, который как раз был здесь недавно. «Он поистине великолепен», — думала Фудзицубо.

— Мне приходилось последнее время бывать во дворце, но вы всегда пребываете в покоях наследника престола, и я не могу нанести вам визита. Я слышал, что даже прислуживающие вам дамы туда не допускаются, и мне было очень грустно, что я не могу дать вам знать о себе. Но сегодня вы пожаловали к нам, и хотя вам надоедают подобные визиты, мне бы хотелось иногда посещать вас.

— Если вы будете время от времени приходить ко мне, я начну думать, что вновь стала простой смертной, — ответила наложница через Соо.

— Это очень легко осуществить. А если бы я посещал вас не время от времени, а постоянно, что бы вы подумали в таком случае? — улыбнулся Накатада.

В это время из покоев Масаёри прибыли оба сына наследника престола в сопровождении кормилиц. Они принесли с собой игрушечные экипажи, недавно преподнесённые генералом, и показали их матери. Старший мальчик держался как взрослый, безупречно носил костюм. Фудзицубо смотрела на него с восторгом и грустью.

— Сыновья мои так выросли, что мне кажется, я стала седой старушкой, — сказала она Накатада и затем обратилась к детям: — Занимаетесь ли вы каллиграфией? Чему вы уже научились?

— Нас никто ничему не учит, потому что сказали, что, к нашему счастью, нас будет учить китайской книжности генерал, — ответил Молодой господин.

— Это замечательно! — воскликнула Фудзицубо. — Будьте же прилежными учениками и научитесь у генерала всему возможному.

— На вид вы стали взрослой, стали заботливой матерью, — рассмеялся Нактада. — <…> Я уже думал, чему и как бы учил молодых господ. Сейчас у них самый подходящий для учения возраст, но поскольку наследник престола мне ничего об этом не говорит…

— Пока мои дети живут здесь и во дворце о них не вспоминают, они могут делать всё, что угодно. Пожалуйста, научите их чему-нибудь… — попростела Фудзицубо.

— Это совсем нетрудно. Я начну учить их китайской книжности. Назначьте день, — ответил Накатада.

— Поскольку они ещё совсем не могут писать, не сделаете ли вы прежде всего для них прописи? А кроме того, напишите прописи и для наследника престола. Он говорил мне: «Попроси его написать. Посмотрим, как ты выполняешь мои просьбы». Пожалуйста не забудьте, — сказала Фудзицубо.

— Вы просите о совершенных пустяках, — ответил он. — Я уже всё написал, но не решался преподнести наследнику престола.

— Отправьте ему прописи немедленно, — посоветовала Фудзицубо. — Он ждёт их с нетерпением.

— Ну, если так, я сразу же пошлю прописи во дворец. А сыновьям вашим в скором времени сделаю другие, — пообещал Накатада.