Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

Коль не растаю,

Как на листьях травы

Тает роса,

Всегда возвращусь

К милой сосне.[136]

— Это предвещает недоброе, — сказал он. —

Упав на сосновые ветви,

Капли росы

Жемчугом станут,

И даже ветер не сможет

Их осушить.[137]

До глубокой ночи он не уходил от Фудзицубо.

Наученные горьким опытом, ни Масаёри, ни его сыновья не произносили ни слова, но измучившись ожиданием, министр стал, одну за другой, посылать дочери записки.

— Даже возвратившись в родной дом, где будут выполняться все мои желания, я после ваших слов вряд ли могу быть спокойна. На этот раз я возвращусь к вам как можно быстрее, — пообещала Фудзицубо наследнику престола.

Он же произнёс:

— Скорбя о цветах,

Что ветер осыпал,

Ночью весенней их видишь во сне.

Но смогу ли один я заснуть,

Чтобы увидеть тебя?

Как же мне быть?

Она ему ответила:

— Весной все цветы

Осыпаются вместе.

Подумай, как тяжело,

Оставив тебя,

В путь мне пускаться.

Полночь давно прошла. Время близилось к рассвету, а Фудзицубо всё ещё не появлялась. Масаёри притаился в её покоях. Сыновья его расположились в помещениях прислуживающих дам, развлекались там и шутили, а слуги и юные служаночки из свиты Масаёри в парадных одеждах оставались на своих местах и ждали отъезда.

Наследник престола не уходил от Фудзицубо, тогда она была вынуждена сказать ему:

— Я всё-таки поеду. Отец приехал за мной и, наверное, очень беспокоится. Я буду носить траур в течение нескольких дней и в начале следующего месяца ночью потихоньку возвращусь к вам.

— Вот это прекрасно. Но обещай каждую ночь непременно приезжать во дворец, как придворные дамы, состоящие на службе. Если ты не будешь приезжать, я подумаю, что ты меня не любишь, и рассержусь, — потребовал наследник. С этим он покинул покои наложницы.

* * *

Масаёри ждал дочь, и Фудзицубо сразу же выехала с ним из крепости. В поезде было двадцать экипажей, их сопровождало сорок взрослых слуг, восемь подростков и две служанки, чистившие нужники. Сам Масаёри и три его старших сына, важные сановники, ехали в экипажах, остальные господа, во главе с Цурэдзуми, ехали верхом, и не было ни одного придворного четвёртого или пятого рангов, сколько-нибудь известного в то время, который не входил бы в свиту. О чиновниках шестого ранга говорить не приходится. Все шествие открывали передовые. Когда процессия приблизилась к южной лестнице западного флигеля (того самого, где проживал второй советник министра Судзуси), второй и третий сыновья министра, Мородзуми и Сукэдзуми, поставили переносью занавески, сам министр и его старший сын Тададзуми подняли занавеси в экипаже и вынесли Фудзицубо. Все остальные господа стояли вокруг экипажа <…>. Одежды, лицо, дивный аромат, которым благоухало её платье, — всё было несказанно прекрасно. В экипаже рядом с ней были Соо и Хёэ. Наложницу наследника ждали с вечера жена Масаёри, госпожа Дзидзюдэн и другие сёстры. Жена Судзуси проводила Фудзицубо в свои собственные покои. Встретив сестру, она хотела сразу же уйти, но на некоторое время задержалась. Масаёри со старшими сыновьями расположились в южных передних покоях, а остальные господа расселись на веранде.

Светало.

— Я сам мог бы и не ехать за тобой, но у тебя так много злейших врагов, что я боялся: а вдруг в пути какой-нибудь негодяй… — сказал Масаёри. — Наследник престола никак не выходил от тебя, и я начал беспокоиться.

— Все другие наложницы разъехались, и наследник престола никак не хотел давать мне разрешения, — рассказывала дочь. — Я уже так его умоляла, что он наконец согласился.

— В прошлый раз я хотел поторопить тебя с отъездом, и наследник очень рассердился, поэтому сегодня, боясь, как бы не вышло неприятности, я ждал тебя, не говоря ни слова, — продолжал Масаёри.

— Как это всё мучительно! — вздохнула его жена. — С осени позапрошлого года, когда ты отправилась во дворец, я тебя не видела. Если бы не роды, ты бы никогда сюда не приезжала. Ну, кто же там у тебя — мальчик или девочка? Покажи-ка живот.

— Пока разобрать трудно, — засмеялась дочь.

— Наследник престола не любит отпускать своих жён, — сказала Дзидзюдэн. — И государь раньше никак не позволял Мне покидать дворец, но потом стал разрешать.

— Я всё-таки хочу взглянуть. — С этими словами жена Масаёри подняла платье дочери и осмотрела её живот. — Я думаю, что и на этот раз будет мальчик.

— А где же мои сыновья? — спросила Фудзицубо. — Я хочу их поскорее увидеть.

— <…> Молодой господин очень вырос. А младший стал говорить невнятно, я не знаю, что и думать, — рассказывала мать.

— Я велю ему, чтобы он так не говорил. А почему это вас тревожит?