Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 2

— Мне очень приятно, что вы до такой степени озабочены этим делом, и я слушал вас с удовольствием, — взял слово Канэмаса. — Но из собравшихся здесь пятерых человек четверо — родственники Масаёри. Да и я тоже, поскольку Накатада женат на Первой принцессе, не могу идти против Масаёри. И высочайшая наложница государя, который должен сейчас отречься от престола, родившая ему многих детей, и Фудзицубо, которая родила трёх сыновей наследнику, вступающему на престол и любящему её, как никого на свете, — обе они дочери Масаёри, с которым вы все, начиная с Накатада, в близком родстве. Кроме того, жён своих вы любите глубоко и жизнью готовы ради них пожертвовать. Когда у Тадамаса скончалась жена, мать этих его сыновей, он взял в жёны шестую дочь Масаёри, сестру Дзидзюдэн, и любит её так, что ни одной ночи не может провести вдали от неё. Она родила ему четверых детей. А Тадатоси женат на седьмой дочери Масаёри. У них двое детей, и не сегодня завтра она родит третьего. Зимой прошлого года она, укоряя его в связи с никчёмной женщиной, отправилась в отчий дом и живёт там. А Тадатоси с двумя детьми не знал, как ему быть, и сейчас кое-как добился с ней примирения. Жена же Киёмаса — восьмая дочь Масаёри. И у них дети. Накатада не женат на дочери Масаёри, но жена его — дочь Дзидзюдэн, которую государь наш чрезвычайно балует и беспредельно любит, и у Накатада от принцессы дочь, в которой он души не чает. А скоро она родит второго ребёнка. Таким образом, у нас у всех руки связаны; отношения чрезвычайно тесные, порвать их можно только с риском для жизни. Если у Масаёри узнают, кого мы решили сделать наследником престола, он сейчас же разлучит своих дочерей с их мужьями, и тогда никому, даже самому государю, их никогда больше не доведётся видеть. Масаёри- человек благородный, но вспыльчивый и упрямый. С другой стороны, совершенно естественно, что он хочет добиться своего. В наше время быть в родстве с императорским домом очень полезно.

Императрица в сердцах воскликнула:

— И Дзидзюдэн к тому же нарожала дочерей! Да что за штучка у дочерей этого Масаёри, что все мужчины от них оторваться не могут! Из-за этого все и трудности!

— Накатада слушает ваши слова и не знает, куда ему деться, — заметил Тадамаса. — Мне-то уже всё равно. А он хоть и мужчина, но ещё молод и смущается.

Все рассмеялись вслед за ним.

— Ничего страшного, — продолжала императрица. — Я женщина, но меня беспокоит то, что линия наша прервётся. Кто знает, в каком виде вы возродитесь после смерти, но то, что вы так привязаны к своим жёнам и детям, явится большим препятствием на пути к просветлению.[261] Вы думаете, что на свете нет других женщин, кроме дочерей Масаёри? Я вам найду таких, которые ещё лучше. Что далеко ходить — возьмите в жёны мою единственную дочь. Пусть утверждают, что угодно, но она не хуже дочерей этого министра. Уважайте же самих себя и не будьте столь малодушны.

— Это всё к делу не относится, — сказал первый министр. — Будем же говорить по-существу: нет никого, кто бы не любил своего ребёнка, и это совершенно естественно. И не надо обвинять нас в бесхарактерности. Как я говорил, нужно, улучив момент, внушить наследнику престола, как он должен поступить. Если он последует совету государыни, это будет неслыханным счастьем.

— Вы все думаете только о родне своих жён, — упрекнула его государыня. — Ты говоришь всё это, зная, что наследник любит Фудзицубо, как никого на свете. Пусть так. Но и я кое-что понимаю в жизни.

— Вы, наверное, ещё не видели того, кого прочат в наследники престола, — сказал Канэмаса. — Старший сын наследника с первого дня получил благословение богов Неба и Земли, он рождён для того, чтобы в будущем быть мудрым монархом. Пытаться побороть его — настоящее преступление. Все будут говорить: «Разве вы не видите по всему его облику, что это настоящий наследник?» Все будут ругать нас. Уже то, что у Насицубо родился мальчик, — для нас честь, будем же довольны этим. Я не хочу вступать в напрасную борьбу и погубить себя ‹…›.

– ‹…› По виду вы мужчины, а рассуждаете, как малодушные женщины. Среди вас нет ни одного разумного! Совсем как маленькие девочки! — воскликнула в гневе императрица. — Завтра и наследник престола сойдёт, наверное, с ума от любви к бабе! Наследник довольно хорош собой ‹…›. А у неё характер ужасный, ей ничего не стоит убить человека.

— Фудзицубо такова и есть, — согласился Тадамаса. — Это далеко не простая женщина, она всем показала, что у неё страшный характер. Накатада ещё молодой человек, но обладает даром видеть людей насквозь.

— Охота вам шутить! — ответил Накатада. — Однако она действительно очень умна. Когда она жила у своего отца, мне случалось бывать недалеко от неё. Она меня часто пугала.

— Давно бы боги и будды забрали таких людей к себе, — проворчала императрица.

— Ваши намерения превосходны, но мы ничего сделать не можем. Лучше вам самой поговорить с наследником, — повторил первый министр.

На этом все разошлись.

* * *