«С лета приходом
Горы и долы
Густая зелень покрыла.
И только в жилище моём
Нет ни листочка…»[527]
Наступил шестой месяц.
В усадьбе Масаёри был широкий пруд, вокруг него росли густые деревья. На острове посреди пруда, где ветви деревьев красиво свешивались к воде, стоял великолепный павильон для ужения рыбы. Павильон был выстроен на берегу, часть его нависала над водой. Изящные лодки были спущены на воду. К павильону через пруд вёл плавучий мост. В самое жаркое время господа могли наслаждаться там прохладой.
— Сегодня, двенадцатого дня, я свободен от службы во дворце. Никуда не надо идти и можно наслаждаться прохладой в павильоне на пруду. Доставьте туда свежие фрукты, — Приказал Масаёри и отправился на остров.
Сыновья и зятья его в тот день тоже были дома. Масаёри написал на веере:
«Густы так кроны деревьев,
Что даже роса
Не может сквозь них просочиться.
И быстро веет
Ветер, в соснах шумящий»[528] —
и велел Накадзуми отнести это принцу Мимбукё.
Принц прочитал, написал, в свою очередь, стихотворение и послал веер правому министру Тадамаса:
«Холодом ветер веет
На острове в роще густой,
Но приятнее мне
Дома, в прохладной тени
От крошечной ветки[529].
Вот что получил я из павильона для ужения рыбы». Правый министр, прочитав, написал своё стихотворение и послал принцу Накацукасакё:
«Меж деревьев густых
Вея свободно,
Ветер дышит прохладой,
Но моего жилища
Тень мне приятней».
Принц прочитал это, написал стихотворение и послал Минамото Санэмаса:
«Как сотня других,
Уголок этот мне показался.
Не думал, что там
Ветер ласково веет,
Точно дыханье весны».
Военачальник Левой дворцовой стражи написал:
«Пусть тысячу лет
Ложится на землю тень от листвы,
Столь густой, что нельзя просочиться росе
И ветер в соснах
Пусть вечно дует прохладный».
Главный архивариус, состоявший одновременно в чине советника сайсё, написал:
«Сквозь густую листву
Каплям росы не упасть.
Но не в этом причина
Блаженства друзей
Под сенью деревьев тысячелетних…»
Второй военачальник Личной императорской охраны Санэёри написал:
«Каждый из нас
Под густою тенью сосны
Смог место найти.
Пусть долго длится
Век счастливый её!»[530]
Так каждый зять написал в ответ Масаёри, и все они отправились в павильон для ужения рыбы.
— И дочери мои пусть сюда пожалуют! — приказал Масаёри.
Связали лодки, положили настил, и по нему проехали экипажи с дамами. Юные служанки, делающие причёску унаи, и низшие прислужницы беспрестанно сновали по плавучему мосту. В глубине павильона были повешены занавеси, поставлены переносные занавески, и туда прибыли госпожи. У бамбуковой ограды расположились сановники и принцы. Госпожи начали играть на кото, а мужчины — вторить им на флейтах. Гармонично лились звуки лютни, цитры, каменного гонга — господа исполняли произведение «Варварская свирель». Потом забрасывали в пруд сеть, потом выпустили на воду бакланов, рыболовы ловили карпов и серебряных карасей, потом собирали крупные водяные орехи, большие чёртовы лотосы с колючками, на острове рвали плоды земляничного дерева и так называемого девичьего персика, в воде собирали вкусные орехи[531]. Так господа наслаждались прохладой.
Хозяин сказал:
— Среди нас сегодня нет ни одного по-настоящему утончённого человека, поэтому нам скучно. Пусть Накадзуми позовёт сюда императорского сопровождающего Накатада, с которым он связан братской клятвой. Стоит его позвать, и вы увидите, как всем станет интересно.
Накадзуми удивился такому поручению, но передал просьбу своему другу. Тогда три молодых человека[532] вышли из покоев, сели в лодку и, играя на музыкальных инструментах, прибыли к павильону для ужения рыбы. Масаёри вручил Накатада платье из белого узорчатого шёлка:
— Одежду пришедшим
Должен я дать,
Чтобы они могли
Собрать водяные орехи
В глубоком пруду[533].
Накатада ответил:
— Растущий в глубоком пруду
Орех водяной
Кажется мне
Роскошным узором
На поверхности вод.
‹…› вручил такую же одежду.
Расположившись перед занавесками, за которыми находились дамы, господа увлечённо играли на струнных инструментах.
Начало светать.