Поцелуй победителя

— Видишь ли, мой милый гэррани, у меня в палатке всего два стула, а нас трое. Хотя, полагаю, Кестрель может устроиться у тебя на коленях.

Арин бросил на него испепеляющий взгляд и шагнул внутрь палатки.

— Я мог бы и что похуже сказать, — возмутился Рошар.

— А мог бы и промолчать, — отрубила Кестрель.

— Ну, это совсем на меня не похоже.

Отвечать она не стала. Когда все наконец расположились в палатке (Арин остался стоять), Кестрель подробно рассказала о произошедшем.

— Я написала послание генералу, — закончила она, — и отправила ястреба.

— Сколько у валорианской разведки шифров? — спросил Рошар.

Кестрель поскребла ногтем деревянный подлокотник.

— Много. Я точно не знаю. Возможно, я забыла что-то из того, чему меня учил отец. Или он рассказывал мне не все. К тому же за прошедшее время могли придумать новые шифры.

— То есть вероятность того, что ты правильно подобрала шифр для послания, не слишком-то велика, верно?

— Да.

— А как ты решила, какой выбрать? — поинтересовался Арин.

— У офицера в палатке стояли счеты. Это странно, если только он не занимался учетом продовольствия, но это обычно делается в главном лагере, где и хранятся припасы. Я вспомнила численный шифр. Возможно, счеты нужны были для того, чтобы правильно высчитывать шифровальные символы.

— В противном случае, — вздохнул Рошар, — твой отец прочитает послание, увидит, что шифр не тот, и отправит кого-нибудь на перевалочный пункт, где обнаружится мертвый офицер.

— Если и так, — возразил Арин, — наше положение будет ничуть не хуже, чем раньше.

— А вот и нет. Генерал поймет, что письмо — уловка, и сделает все наоборот. Он пойдет не по главной дороге, а обходными путями через лес, где от наших пищалей будет мало толку. Там мы будем лишены преимущества, которое дает главенствующая позиция на местности. И ты это знаешь.

Арин смолк, смущенно поглядывая на Кестрель. Да, он прекрасно осознавал это, как и она сама. От того, что Арин попытался преуменьшить значение ее ошибки, стало только хуже. Он ведь понимал, насколько все серьезно на самом деле. Рошар откинулся на спинку скрипучего стула и перевел взгляд с Арина на Кестрель. Глаза принца, подведенные свежей зеленой краской, блестели, как черная глазурь.

— А хороших новостей у тебя нет?

— В моем послании не было ничего о том, что мы планируем использовать зараженные трупы во время обороны. Мне пришлось придумать эту ложь для офицера, чтобы удержать его на расстоянии. Но, когда я его убила, необходимость в выдумке отпала. Поместье покажется валорианской армии совсем легкой добычей.

— При условии, что твой отец проглотит наживку.

— Она сделала что могла, — встрял Арин.

Обезболивающий эффект мази, нанесенной на рану, постепенно сходил на нет. Кестрель потерла повязку, рассматривая переплетения бинта, и попыталась сглотнуть горькое чувство поражения. От того, что Арин защищал ее, становилось только хуже.

— Я знаю, — сказал Рошар, — но у нас мало солдат. Не получится ждать в двух местах одновременно. Генерал пойдет на Эррилит. В этой битве я не желаю стоять в оборонительной позиции. Мы не можем себе этого позволить. Если сражение произойдет здесь, высота холмов сыграет в нашу пользу, но численное преимущество остается на их стороне. Валорианцы могут окружить нас. Мне нравилась идея напасть на них на дороге, потому что так у нас был шанс запереть их в ловушке, зажать в тиски, чтобы они не могли сдвинуться с места.

— Тогда доверься ей.

Кестрель удивленно взглянула на Арина.

— Придумав такой план, она пошла на отчаянный риск, — покачал головой Рошар.

— Да, но решение принимала она, — возразил Арин. — Поэтому мне кажется, что нам повезет.

Войско должно было сняться с лагеря на рассвете. Арин исчез среди повозок с припасами, Кестрель же отправилась к реке, чтобы смыть кровь и пот и переодеться. Кестрель старалась ни о чем не думать. Она рассматривала листья деревьев, которые шелестели на ветру, то и дело поворачиваясь бледной внутренней стороной кверху. Журчала вода. Пели цикады. Потом Кестрель вернулась в лагерь.

Арин достал точильный станок и, похоже, теперь перебирал запасное оружие, которое хранилось в одной из повозок. Он внимательно осматривал каждый клинок, и один меч заставил его нахмуриться. Арин под углом приложил лезвие к шлифовальному камню и запустил станок. Раздался резкий звук. В какой-то момент Арин поднял взгляд и увидел Кестрель. Станок остановился. Она подошла поближе:

— У нас есть дакранские кузнецы. Мог бы доверить эту работу кому-то из них.

— Но я-то сделаю лучше. — Арин смазал клинок маслом и как следует растер. — И потом, мне нравится эта работа. — Он протянул измазанную маслом руку. — Можно?

Сначала Кестрель не поняла, чего хочет Арин, но потом сообразила, достала из ножен кинжал, который он для нее сделал, и протянула ему. Арин осмотрел клинок с удивлением и одобрением.

— Ты хорошо о нем заботишься.

Кестрель забрала оружие.

— Как же иначе? — Слова прозвучали резко, голос дрогнул.

Арин взглянул на нее и примирительно ответил: