Поцелуй, Карло!

– Вы можете отдать это мисс Флетчер, когда мы закончим, – сказал он дружелюбно. – Она занимается всей документацией.

Мисс Флетчер задвинула шторы на окнах в офисе. Она постучалась и приоткрыла дверь студии ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь.

– Миссис О’Бёрн просила напомнить, что у вас билеты в театр на вечер.

– Ну да. Спасибо, Кейти. Итак, вот что получается. – Роберт вернулся к Ники. – Вы можете поступить на первый курс.

– Я принят?

– Вы приняты, – ухмыльнулся Роберт.

Ники выдохнул, поняв, что он сдерживал дыхание весь вечер, а может, и дольше – со дня, когда нашел объявление в магазине «Театральная книга».

– Спасибо.

– Вы подаете большие надежды, Ник.

– Спасибо. Я вас не подведу.

– Нам нужен актер, чтобы читать во время просмотров. Надо будет просто сидеть и участвовать в диалоге с пробующимся актером. Хотите этим заняться?

– Еще бы. Конечно.

– Мы не можем много платить.

– Я таксист.

– Сколько часов в неделю?

– До шестидесяти.

– Так много, чтобы свести концы с концами?

Ники кивнул:

– Это становится все труднее, сэр.

– А что еще вы умеете делать?

– Да что угодно.

– Важно, чтобы вы проводили здесь как можно больше времени каждый день. Для студентов очень полезно посещать сценические классы как можно чаще в дополнение к собственным занятиям. Мы открыты шесть дней в неделю.

– Я бы приходил и семь дней, если бы мог.

Роберт откинулся на стуле.

– Наш уборщик как раз уволился.

– Я могу убирать здесь все.

– Я поговорю с владельцем. Он уже спрашивал меня, не знаю ли я кого-нибудь. Если вы, конечно, не предпочитаете такси.

– Я могу и бросить это дело.

– Позвоните мне завтра, и я скажу, чем это кончилось. И было бы замечательно, если вы появитесь у нас в среду. Как раз намечен просмотр. Вы познакомитесь с моей женой Глорией. Она – режиссер пьесы. И, истины ради, в нашем союзе по-настоящему талантлива только она.

Ники потряс руку Роберта:

– Не знаю, как вас благодарить, сэр.

– Вы прекрасно поработали, Ник. Вам спасибо.

Ники собрался уходить.

– Мистер О’Бёрн?

– Зовите меня Роберт.

– Я не понимаю, что со мной произошло. Когда я сюда пришел. Я давно не вспоминал моего двоюродного брата.

– Может, он был вам необходим и появился в вашем сознании в нужный момент.

Ники покинул кабинет, спустился по ступенькам и вышел в ночь. Карманы его стали легче, после того как он оставил все документы на столе секретарши, или сам он стал легче, потому что его паруса наполнял попутный ветер.

Стоял холодный апрельский вечер, разразившийся дождем, пока Ники был в театральной школе. И все, что осталось от дождя, – это прозрачные краски на песке обочин и пронизывающий ветер, который приходит после весенней грозы. Ники надел кепку, поднял воротник и направился в метро. Надежды переполняли душу. Он не знал, что привело его в театральную школу «Абби», но за всю прежнюю жизнь он никогда не ощущал такой теплоты и связи с каким-то определенным местом – ну, положим, после Борелли. Ники был уверен, что он сделает все возможное, пока будет с ними. Он не промотает этот великолепный подарок судьбы.

Вода в кастрюле на плите кипела, испуская пузырьки белой пены. Ники опустил в воду спагетти, осторожно их помешал, чтобы макароны не слиплись. На другую конфорку он поставил сковородку и подливал оливковое масло, пока оно не заплясало в жару. Туда же отправился чеснок, и Ники хорошенько потряс сковородку, чтобы масло обволокло каждый зубчик, затем слил воду, сбросил спагетти в миску и добавил туда кусочек сливочного масла. Разбил яйцо в оливковое масло с чесноком, поджарил его, не тревожа желтка, и опрокинул яичницу на спагетти, тщательно перемешивая, пока макароны не стали золотисто-желтыми. Потом посыпал спагетти тертым сыром, налил себе бокал домашнего вина из подвальных запасов дяди Дома и сел за стол с газетой в руках.

Закончив есть, сытый и довольный, Ники лег на кровать и взял с тумбочки записную книжку в кожаном переплете. Ему было необходимо разделить с кем-нибудь новость о театральной школе, с тем, кто поймет всю ее важность. Не каждый день жизнь человека изменяется к лучшему. Он открыл страничку на букве «Б» и нашел телефон Каллы Борелли.

Он набирал ее номер, представляя старый дом на Эллсворт-стрит, обшитый серой вагонкой, и думал, починила ли она покоробленные планки на веранде и обновила ли бетон на дорожке к дому. Наверное, нет – Калла вовсе не домоседка. Ники набрал номер и пригубил еще вина дяди Дома.

Ответила телефонистка:

– Извините, номер больше не работает.

– Что это значит?

– Отключен.

– Давно?

– Телефонная компания не разглашает личную информацию.

– Но хоть намекните.

– Нет, сэр. Я не могу.

– Благодарю вас.

Теперь и сам Ники чувствовал себя отключенным. Он перелистал записную книжку и позвонил в кассу театра.

– Театр Борелли. – Ники узнал Розу Де Неро по короткому приветствию без тени энтузиазма.

– Роза, это Ники. Ники Кастоне.

– Кто?

– Ники Кастоне. Я работал в театре.

– А, ну да.

– Пару лет назад.

– Ага. Я вас помню. Актер, уехавший в Нью-Йорк искать удачи. Вы меня вечно доставали.

– Это я. Калла Борелли там?

– Наверняка. Она в костюмерной.