Поцелуй, Карло!

Единственное, что у Ники было, – это устоявшийся распорядок дня. Он шел на работу, водил такси, возвращался домой и считал чаевые. Заметив хорошенькую девушку на улице, он мог ей улыбнуться, но дальше легкого флирта дело не заходило. Он уже не помнил, когда последний раз терял голову из-за женщины. Иногда он подумывал, не позвонить ли Мэйми Конфалоне, но ему нечего было ей предложить. Когда тоска одолевала его и одиночество грызло беззубым голодом, он подумывал о переезде совсем в другое место, подальше, или даже о возвращении в Саут-Филли. Он представлял, как снимает квартиру около Монтроуз-стрит и поглядывает на окна дома 810, вместо того чтобы из них выглядывать. Эта перспектива ему тоже не очень нравилась, так что он ничего не предпринимал.

Но завтра он все изменит. И не будет ждать нового года (1953!), чтобы начать все сначала, как какой-то завшивленный бродяга, нет, он будет выше толпы и все начнет сначала уже утром, решившись выползти из норы и найти дорогу к свету. С этим проблеском надежды он отложил сигарету, перекинул ноги через край кровати и пошел в ванную чистить зубы. Он оперся о раковину, поглядел в зеркало и подумал: «Все должно измениться».

Калла сидела в костюмерной, пытаясь решить, стоит ли звонить Ники Кастоне в его день рождения. Казалось, целые века прошли с того момента, когда он унесся во гневе, без спросу поцеловав ее на прощанье. С тех пор она его не видела. Но видела Джо Палаццини на новенне, и та рассказала, что Ники переживает трудные времена, вот Калла и задумалась о старом друге. Уж чего-чего, а верности Калле было не занимать.

Между кропотливым пришиванием бисера на корсаж платья Нормы и подрубкой подола она могла бы воткнуть иглу в подушечку, взять телефонный аппарат, поставить его на стол и набрать номер, не снимая трубки. Чтобы оттянуть время, она сунула палец в отверстие с номером один и провернула диск, потом – в цифру два, и так поочередно до нуля. Диск заурчал, описав полный круг, потом щелкнул и остановился. После целого вечера, проведенного в нерешительности, пора было домой. Калла подняла телефон, чтобы вернуть его на место, но взглянула на часы и сообразила, что от дня рождения Ники почти ничего не осталось. Если звонить, то сейчас. Она закрыла глаза и вообразила его в городе, окруженным коллегами-актерами в переполненном баре, где воздух дрожит от дыма и музыки. Ники принимает тосты и поздравления. Мысль, что Ники нет дома и трубку он не возьмет, побудила снять трубку и набрать номер. Наутро ее совесть католички будет спокойна, ведь она попыталась. Калла набрала номер Ники, нацарапанный Джо Палаццини на обороте церковного буклета.

В квартире Ники зазвонил телефон. Она остолбенела, услыхав, что он ответил.

– С днем рождения, Ник.

– Кто говорит?

Сердце Каллы упало: он не узнал ее голос. Она громко произнесла, четко выговаривая каждый звук:

– Это Калла. Калла Борелли из Саут-Филли.

Ники сел на кухонный стол.

– Да ты шутишь.

– Не-а. Это я.

– Значит, ты вспомнила?

– Я повстречала твою тетю. Она дала мне номер. Надеюсь, ты не возражаешь.

Калла покраснела. Может, он не один. Этот звонок – колоссальная ошибка.

– Конечно, конечно. – Ники прижал трубку к уху, чтобы не пропустить ни единого слова. – Как твои дела?

– Прекрасно. Может, время неподходящее?

– Вовсе нет.

– Хорошо. Ладно, я тебя не задержу, – сказала она.

– У меня есть немного времени. Как театр?

– Много работы.

– Что вы сейчас ставите?

– «Зимнюю сказку».

– Отличный выбор.

– В это время года – да. Я вот тут пришиваю блестки в виде снежинок на платье Нормы.

– Она будет ослепительна.

– Как всегда. А ты? Как твои дела?

– Я обожаю этот город. – Ники взял пластмассовый нож, приподнял край глазурного ошметка торта и зашпаклевал им бумажную тарелку. – Так много дел. Я редко дома.

– Часто ходишь на спектакли?

– Стараюсь. Я все еще пытаюсь туда пробраться. Полно же работы для актера. Да еще в профсоюзе. И все хороши, все много обещают.

– Часто навещаешь Филли?

Калла не спрашивала Джо о приездах Ники. Она не хотела знать. Он не приходил в театр повидать старых друзей или просто чтобы посмотреть их игру – видимо, перерос Борелли и прежних друзей, и особенно ее. – Я понимаю, что ты занят.

– Я не приезжал домой.

Ники не возвращался в Филадельфию с самого переезда в Нью-Йорк. Он поклялся, что не вернется, пока не получит роль в театре.

– Кузены приезжали меня повидать. Было приятно. Мы ходили в «Люхов».

– Я слышала о нем, – сказала Калла.

– Да, настоящая достопримечательность. У меня совсем нет времени отлучаться. Подумываю тут о паре агентов.

– Это великолепно. – Калла помнила, как ее отец работал с агентом. Из этого ничего не вышло, но у Сэма были большие ожидания. – Тебе необходим представитель.

– Ага. И я пытаюсь прихватить лишнюю смену, когда могу, это дает мне свободные дни для прослушиваний.

– Смену?

– Ага, я же таксист, зарабатываю на жизнь.

– Это у тебя хорошо получается. И у тебя же есть медальон таксиста, почему бы им не воспользоваться.