Потемкин и Суворов

Письмо Вашей Светлости к Сераскиру (Сераскир (сераскер) — командующий группой войск (турец.) —В.Л.) отправлю я за сутки до действия. Полевая артиллерия имеет снарядов только один комплект. Обещать нельзя, Божий гнев и милость зависят от его провидения. Генералитет и войски к службе ревностию пылают. Фанагорийский полк будет сюда».

(3 XII. 1790 г.)

В этом письме весь Суворов: деятельный, решительный, честный: «крепость без слабых мест, обещать нельзя». Его реакция на решение военного совета та же, что и у главнокомандующего: «так безвремянно отступить... почитается постыдно».

Приближающиеся холода заставляли торопиться. Надо было успеть построить насыпи для батарей, пока морозы не сковали землю. Надо было подтянуть к крепости ударные части — Суворов с нетерпением ждал свой любимый Фанагорийский гренадерский полк. Но какой сдержанной решимостью веет от этого рапорта, какая сила духа в каждом слове, в каждой строчке: «Генералитет и войски к службе ревностию пылают!»

Он только день пробыл под стенами Измаила, но уже успел вселить уверенность в окружающих. Более того, при одном слухе о скором прибытии Суворова отходившие от крепости войска, как об этом свидетельствуют очевидцы, сразу преобразились. Все были уверены, что с прибытием Суворова крепость будет взята. Поразительный пример влияния полководца на дух армии!

Мы так подробно цитируем письма Потемкина и Суворова потому, что в многочисленных описаниях действий Суворова под Измаилом приходится сталкиваться с утверждениями, принижающими или совершенно искажающими роль главнокомандующего в этом деле, Так, один из последних биографов Суворова прямо утверждает, что Светлейшего обуревали сомнения и что сам он навряд ли верил в возможность взятия Измаила, а выше ордер от 29 ноября подается следующим образом: «Узнав, что войска начали отходить от крепости, он снова заколебался. Суворову полетела новая депеша...» и ниже: «Потемкин своей второй депешей, по сути, переложил на Суворова всю ответственность за исход сражения» [146].

Подобные утверждения имеют давнюю и стойкую традицию. Лучшим ответом на них являются подлинные документы тех дней без всяких комментариев.

Ордер Потемкина Суворову № 1730:

«Когда уже корпусы заняли прежнее место, то и быть по прежнему повелению. Даруй Боже Вам счастие». (4 XII. 1790 г. Бен-деры.) [147]

Письмо Потемкина Суворову (того же числа):

«Даруй Боже тебе, мой любезнейший друг, счастья и здоровья. Желаю от искреннего сердца. Снарядов нету ли поблизости? А я отсюда послал. Кажется, в Килии у Ивана Ивановича был запас. Прости! Твой вернейший друг

Князь Потемкин-Таврический» [148].

Рапорт Суворова Потемкину №86:

«Уже бы мы и вчера начали, если б Фанагорийский полк сюда прибыл. О чем

Вашей Светлости доношу». (5 XII. 1790 г. При Измаиле.)

Из рапорта Суворова Потемкину № 90:

«7-го числа пополудни в 2 часа, послан был к крепости трубач с письмом Вашей Светлости и моими, где означен срок суточный на ответ, что принято было учтиво...»

Из письма Потемкина измаильскому коменданту:

«Приближа войска к Измаилу и окружа со всех сторон сей город, уже принял я решительные меры к покорению его... Но прежде, нежели употребятся сии пагубныя средства, я, следуя милосердию,.., требую от Вас добровольной отдачи города; в таком случае все жители и войска... отпустятся за Дунай с их имением. Но если будете вы продолжать бесполезное упорство, то с городом последует судьба Очакова и тогда кровь невинная жен и младенцев останется на вашем ответе.

К исполнению сего назначен храбрый Генерал Граф Александр Суворов Рымникский...» [149]

Вместе с письмом Потемкина парламентеры передали измаильским властям и письмо Суворова» в котором говорилось: «Приступая к осаде и штурму Измаила российскими войсками в знатном числе состоящими, но соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость, при том бываемую, даю знать чрез сие Вашему Превосходительству и почтенным Султанам и требую отдачи города без сопротивления. Тут будут показаны все возможные способы к выгодам вашим и всех жителей, о чем и ожидаю, от сего чрез 24 часа, решителного от вас уведомления... в противном же случае поздно будет пособить человечеству, когда не могут быть пощажены не только никто, но и самыя женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства, и за то никто, как вы и все чиновники пред Богом ответ дать должны». (7 XII. 1790 г.)

9 декабря Суворов собрал военный совет. Состав его почти тот же, что и две недели назад, без Гудовича, покинувшего армию. Но какая перемена в настроении! После того, как был зачитан ответ сераскира Мегмет-паши с просьбой дать сроку десять дней, чтобы связаться с верховным везиром, военный совет единодушно постановил: