Потанцуй со мной

Вот уже два дня, как у него начались проблемы с желудком, резко повысилась кислотность. С бутылкой антацида, ставшей его постоянным спутником, он наблюдал, как другой мужчина старается войти в жизнь Велвет настолько основательно, насколько он и Берди позволяли ему.

Когда в тот вечер после дня рождения они подъехали к дому, Берди попросила Джексона остаться, пока не удастся избавиться от Терри. Он, конечно, согласился. К тому моменту он уже сам решил поступить именно так — нельзя было позволить этому парню разлучить его с Велвет.

Джексон никогда не считал себя защитником слабых, но Терри помог ему открыть в себе это новое качество.

Внешний лоск Брауна безмерно раздражал. Этот тип не внушал доверия — слишком хорош, просто совершенство.

Джексон стал уделять больше внимания Берди, а она, казалось, даже поощряла его. Случалось, он отвозил ее в банк, когда Велвет была на работе, в то время как о помощи со стороны Брауна не могло быть и речи.

Сейчас, остановив машину у дома Берди, Джексон вдруг снова ощутил укол в сердце ядовитого жала ревности. Это чувство также было ему в новинку. Он не помнил, чтобы когда-либо ранее был жертвой ревности, и не был уверен, что такое состояние может кому-нибудь нравиться.

Дело было не в физической привлекательности Брауна и не в улыбке, которая никогда не касалась его глаз. Даже не в роскошной «БМВ», а в том, как Терри находил подход к Велвет. Джексону было крайне неприятно видеть, как ее решимость таяла на глазах от нескольких слов и нежных прикосновений бывшего мужа. Это раздражало, злило и, что хуже всего, пугало.

Джексон мог потерять ее, не успев предпринять что-либо для предотвращения надвигающейся катастрофы.

Войдя в дом, Велвет перешагнула через растянувшегося на полу Малыша.

Где-то в глубине дома в угрюмом настроении сидела бабушка. Терри был изгнан к себе в гостиницу, так что у нее было немного времени для себя. А Джексон был… Проблема заключалась в том, что девушка не знала, где был Джексон. Вчера вечером он очень тихо ушел и не оповестил ее о сегодняшних планах. И не позвонил, как обычно, сегодня утром. Так что было неизвестно, появится ли он сегодня.

Может быть, стоит позвонить самой, узнать, как дела.

С одной стороны, Велвет хотела, чтобы Джексон держался подальше. Напряжение, возникавшее в доме, когда они сталкивались с Терри, было невыносимым. Тяжело было мириться с молчаливой враждебностью в отношениях между бабушкой и ее бывшим мужем. Но уж совсем невмоготу находиться между двумя мужчинами, оспаривавшими право на ее благосклонность.

Ни разу Терри не спросил о Джексоне. А если бы и спросил, то что бы она ответила? Она не могла понять, что для нее значил Джексон? И что значила она для него?

Попытки во всем разобраться утомляли.

Стук в парадную дверь развеял ее мысли.

— Привет, куколка. — На лице Терри сияла улыбка, когда Велвет открыла дверь.

Она подумала, догадывается ли он о том, как ей ненавистно это так называемое выражение нежности. Очевидно, нет, иначе бы придумал что-нибудь другое. Можно было бы сказать ему об этом, но, к счастью, бывший муж должен уехать через несколько дней.

— Я думала, ты останешься сегодня в гостинице.

Он кивнул, потупил глаза и стал переминаться с ноги на ногу.

— Я знаю. Извини. Я просто не мог оставаться там.

Когда он вновь поднял глаза, Велвет почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног.

Она узнала этот взгляд. Прекрасно помнила его. Эта напускная невинность говорила о том, что он чего-то хотел от нее. На протяжении многих лет она попадалась на эту удочку. Будучи замужем, позволяла одурачивать себя снова и снова, слушая клятвы супруга в вечной любви.

Этот трюк работал даже в последние два дня. Но сейчас она решила не поддаваться на его уловки.

— Что тебе нужно, Терри? Ты не любишь оставлять офис даже на несколько часов. Для тебя это, наверное, большая жертва — так долго находиться вдали от дел.

Секунду он мешкал, затем последовал вздох:

— Я просто хотел видеть тебя, Велли.

Несмотря на боль от всего пережитого в браке, Велвет почувствовала, как затрепетало ее сердце, и у нее появилось чувство недовольства собой. Почему этот мужчина до сих пор так действует на нее?

— Я могу войти? — Не дожидаясь ответа, Браун перешагнул через порог.

Велвет отступила назад, боясь подпустить его к себе слишком близко.

— Где бабушка?

— В своей комнате. — Незаметно окинув взглядом холл, Велвет снова повернулась к Терри.

Он тем временем уже удобно развалился на зеленом диване.

— Этот диван совсем древний. Тебе надо уговорить ее приобрести что-нибудь современное.

— Конечно. Я представляю себе Берди, покупающую кожаную мебель, — сказала Велвет с сарказмом в голосе.

Терри поднял бровь:

— Боже мой, твой язычок стал таким острым с тех пор, как ты живешь здесь с ней.

Не обратив внимания на его замечание, Велвет опустилась в кресло Берди.

— Зачем ты здесь?

Терри подался вперед, сцепив пальцы. В глазах — нежность и искренность.

— Я скучал по тебе, куколка. Вот и все. — Он понизил голос, слова звучали мягко, проникновенно.