Посылка для генерала

– Ну, номер я не знаю. И фамилии мне ни к чему. Они нужны тому, кто статью о них писал, а мне только карточки сделать. Вот, замполит Ружьев. Теперь вспомнил. А вот это из артдивизиона. На партдокументы фотографировал.

Постепенно, страница за страницей, события прояснялись. Наконец Харитонов добрался до места, где была отметка о генерале Максимове.

– Да, точно. Тогда из строевого отдела принесли заявку и сказали, что офицеры будут прибывать по мере возможности. И чтобы я никуда не отходил из лаборатории. Я две ночи спал на раскладушке, ждал, когда они пройдут. Да, и генерал Максимов тогда приезжал. Ночью, помню.

– А кто еще приезжал тогда с Максимовым? Кого вы еще фотографировали по заказу строевого отдела?

– Я толком не помню, не всех знаю. Запомнил вот молодого старшего лейтенанта, адъютанта Максимова. А остальных не смогу назвать вам по именам. Хотя был один армянин, майор, кажется. Танкист был. А знаете, у меня ведь фотоподборка сохранилась. Я же больше фотографий делаю, чем требуется. Ну, уничтожаю потом за ненадобностью или, если получается, офицерам отдаю. Строевому отделу лишние фото не нужны, не берут. А вот когда сами офицеры приезжают, то часто просят для себя. Ну, на память…

Старшина подошел к столу, выдвинул один ящик, потом другой, что-то проворчал. Буров и Леднев переглянулись. Фотограф явно не мог что-то найти. Это было очевидно. Майор поднялся, подошел к старшине и стал рядом, глядя, как тот перебирает папки, большие конверты. Наконец он спросил:

– Что вы ищете, Харитонов? Что-то пропало?

– Я хорошо помню, что не успел уничтожить лишние фотографии с того времени. Они у меня за тот период в одном конверте лежали. Вот видите, как эти. Но это за начало месяца. Может, еще раздам людям. А того конверта нет…

– Там были фотографии генерала Максимова?

– Да, конечно. Я вам об этом и говорю, – прижав руки к груди, стал уверять старшина.

– Чьи еще фотографии были в этом конверте? Вспоминайте!

– Ну, того старшего лейтенанта, адъютанта генерала, – покусывая губы, начал напряженно вспоминать фотограф, – офицера танкиста, еще майора армянина. Еще, э-э…

Буров раскрыл свой планшет и достал из него несколько фотографий, сделанных с немецких документов. Он разложил их на столе перед старшиной и приказал внимательно посмотреть. Фотограф растерянно уставился сначала на снимки, потом по очереди – на майора и на Леднева. Было видно, что он сильно удивлен.

– Откуда? Простите, я хотел сказать, откуда они у вас? Я же ничего не выносил из лаборатории. Я и уничтожаю их вон в той муфельной печи, когда надо.

– Вы узнаете офицеров, которых фотографировали тогда?

– Узнаю, да! Это мои карточки, я их делал. А кто-то делал снимки с моих фотографий. Видно же – пересъемка. А вот эту я забраковал тогда. Видите, блик в правом верхнем углу? Только в том конверте еще фотографии были. Наверное, три или четыре, но я не помню, чьи именно.

Буров стоял рядом со старшиной. Перед ним был выдвинутый наполовину ящик стола. Майору бросилось в глаза, что среди вороха папок и рукописных черновиков у левой стенки ящика торчал уголок фотобумаги. Этот небольшой листок попал в трещину между стенкой и днищем ящика, и его почти не было видно. Почему он попался Бурову на глаза, майор не знал. Может, он подсознательно искал что-то подобное.

Отодвинув в сторону бумаги, Буров осторожно вытянул листок. Это были фотографии. Два снимка размером три на четыре сантиметра на одном кусочке фотобумаги. Мужчина в военной форме с погонами капитана.

– Кто это? – спросил Буров.

– Как же он туда завалился? – нахмурился старшина.

– Бардак у тебя в столе, Харитонов, вот и завалился, – строго заявил Леднев.

– Да, был и этот капитан! – вдруг оживился фотограф. – Точно, был. Он из того конверта. Он приезжал с Максимовым фотографироваться, а карточку забирал адъютант генерала. А эти два я, видимо, отложил как испорченные, и они не попали в конверт для строевого отдела. И в конверт с дополнительными тоже не попали. Уронил я их как-то…

– В общем, так, товарищи дорогие! – Буров посмотрел в глаза Ледневу, потом старшине. – О том, что я к вам приезжал, и о том, что мы смотрели фотографии и тем более что я нашел у вас фотографию вот этого капитана, никому ни слова, ни полслова. Понимаете уровень ответственности?

– Так точно, понимаем, – горячо отозвались сотрудники редакции. – Можете на нас положиться.

Машина села в грязь по самые оси. Шестеро солдат с криками «Еще!», «Давай!» пытались враскачку вытолкать полуторку из грязного озера, но грузовик только все больше и больше зарывался в коричневую жижу.

Постояв у края дороги, раскисшей после дождя, Митьков с сожалением посмотрел на свои сапоги. «А ведь в кузове медикаменты», – понял он, глядя на картонные коробки с красными крестами.

Совсем недалеко проходила еще одна дорога, грейдер, отсыпанный щебнем. Там то и дело проезжали машины, двигались небольшие колонны солдат, гужевые повозки. Угораздило этих ребят со своими медикаментами поехать грунтовой дорогой вокруг леса. Засели основательно.

Со стороны дороги подбежал усатый сержант, злой, как сатана.