Постмортем

— Слишком поздно, мальчик мой, — устало улыбнулся ректор. Непроницаемая тень у него под глазами медленно разрасталась, становясь всё глубже. — Ты ведь не перевёл самое главное, знаешь? — усталый старик вознёс руки к каменным небесам и провозгласил: — В год, когда носители алого пламени сожгут мёртвое войско! В год, когда падёт царствие живых и мёртвых! Владыке мёртвых и владычице живых суждено призвать тёиного зверя с изнанки мира! — он говорил всё громче и громче — и крепкая, как сами кости земли, скала, дрожала от его голоса. — И умрут все люди и звери! И поникнут деревья и травы! И покроются льдом моря! И камни одряхлеют и рассыплются в прах!.. — он замолчал на миг, и гора перестала вздрагивать. А затем некромант прошептал последние слова пророчества: — И ничего больше не будет.

В ладонях ректора зажглись заклятья, и Тальф бросился на него.

Первым попал под раздачу фон Веттин: Кассиан ослепил его метким и ярким лучом света. Вампир взвыл от боли, рухнул на пол и принялся кататься, протяжно воя: «Глаза-а-а!»

Скорость, с которой Кассиан творил заклинания, поражала — он с видимой лёгкостью отбивал все направленные в него заклинания и умудрялся успешно контратаковать. Тальф не заметил, как остался один — слишком увлечён был собственным выживанием. В него летели огненные шары, заострённые сосульки, сгустки кислоты и молнии. То и дело сверху, по бокам и прямо под ногами открывались порталы, из которых к магистру тянулись когти, клешни, щупальца и ложноножки.

Ошалевший Тальф метался то туда, то сюда, убегал, уворачивался и извивался, проявляя чудеса гибкости. Если б он не был мёртв, то схлопотал бы разрыв сердца.

«Ты так не победишь! — прозвучал голос демона у него в голове. — Атакуй! Атакуй сам!»

Выяснять, откуда демон узнал, как Тальф сражается, было некогда — и магистр сосредоточился на том, чтобы самому запульнуть в Кассиана что-нибудь болезненное.

И это сработало — он медленно, по крупицам, но всё-таки начал перехватывать инициативу, а на лице Кассиана появилась злость.

— Ах ты… Вот же… — рычал он, когда отражал заклятье, и пытался создать своё, но не успевал — и вновь был вынужден защищаться.

Звуковое сопровождение у схватки было жуткое — Жози, стоявшая в центре круга, страшно кричала, а затем стала хрипеть. От её волос шёл дым, а кожа покрывалась волдырями, не выдерживая проходящую сквозь неё энергию.

До Кассиана оставалось буквально несколько шагов, но сделать их не было никакой возможности. Тальф отрубил огненным мечом тянущееся к нему щупальце, уклонился от падающего на голову куска льда, а затем выкрикнул слово на древнем языке, которое обрело в полёте форму булыжника и стукнуло колдуна в лоб. Тот покачнулся — и магистру на мгновение показалось, что всё получилось, но в ладони Кассиана появился хлыст из чистого огня — и пришлось снова драться не на жизнь, а насмерть.

Силы закончились у обоих. Противники знали, что всё решит одна-единственная ошибка, и проиграет тот, кто её допустит…

Щёлк!..

Тальф, вперившийся в глаза Кассиана, не сразу понял, почему они вдруг стали ниже.

Голова покатилась по каменному полу, ректор бесформенной тёмной кляксой упал следом за ней.

За его спиной клубился садовник, принявший красный цвет.

— Спасибо, — поблагодарил его Тальф охрипшим голосом и бросился к Жози — та уже молчала.

— О, нет… Что же ты так?.. — он смотрел на обожжённое тело любимой, радуясь, что не может заплакать, и благодаря всех богов за то, что удар стилетом будет милосерднее, чем оставление в живых. — Сейчас-сейчас, — он запутался в собственной накидке — и куда только делась недавняя ловкость? Впрочем, промахнуться он не боялся, благо знал анатомию и сердец за свою карьеру видел предостаточно. — Сейчас всё кончится, слышишь?.. — он погладил её по горячей щеке. — Мы увидимся, Жози, мы обязательно увидимся на той стороне. Верь мне, — наткнувшись на обезумевший от боли взгляд девушки, Тальф зарычал и изо всех сил ударил её стилетом в грудь.

35.

Тальф с ужасом сравнивал реальную панораму города со своим недавним сном и не находил отличий.

Гримхейм горел. Пламя расползлось по всему центру — и некому было его тушить.

В самом сердце города, на месте королевского дворца, выросла багровая гора. Она швыряла в небо гигантские камни и чихала тучами серого пепла, а по её склонам с обманчивой неторопливостью стекала раскалённая лава.

Небо отвечало огромными разветвлёнными молниями, которые били в вершину вулкана, как в громоотвод.

А рядом с горой, немногим меньше её в размерах, сидел, удивительно похожий позой на исполинского кота Пожиратель Камней, Патриций Сплетников, Повелитель Сокрытых Клавиш и Коллекционер Страшных Сказок.

Не хотелось даже представлять, сколько было бы жертв, если б горожане не разбежались раньше, напуганные приближением Коалиции.

Фон Веттин нёс Тальфа по воздуху, кряхтя и возмущаясь тем, какой он тяжёлый.

Когда они плюхнулись во дворе Мрачного замка, вампир выдохнул с облегчением и принялся демонстративно разминать спину.