Ветер сдувал с ледяных шапок Рогатой горы целые вихри снега. Они мгновенно облепили Тальфа, осели, не тая, на одежде, коже и волосах, и налипли на ресницы. От холода тело одеревенело и Тальфу пришлось немного поджарить самого себя, пропустив нить магической энергии от пяток до макушки.
Древняя тропа упиралась в обвал — и, если бы не привязанные рядом лошади, Тальф преспокойно проехал бы мимо этой рыже-серой каменной мешанины.
Фон Веттин снова сменил облик на человеческий и возбуждённо закричал, указывая пальцем:
— Смотрите! Вон там! Они пошли туда!
Юноша не сразу заметил среди камней неровный чёрный провал.
— За мной, — скомандовал Тальф, спешился и полез первым.
Внутри оказалась половина древнего зала — половина потому, что другая обвалилась вместе со скалой. Нужно было спешить и Тальф быстро зашагал к широкой лестнице, уводящей вниз, в кромешную сырую темноту. Но любопытство взяло верх, и он на мгновение остановился, чтобы поднять лампу и осмотреться.
Зал был пуст и никак не украшен — совершенно не в стиле некромантов, обожавших рисунки, резьбу и статуи. Единственным, что привлекло внимание юноши, стала древняя фреска во всю стену: выцветшая, частью отсыревшая, а частью облупившаяся. Иные работы в таком состоянии стали бы совершенно неразборчивы, но этот рисунок был предельно прост и, потому, всё ещё прекрасно читался. Со стены на Тальфа и остальных смотрел ровный жёлтый круг с чёрным квадратом внутри, и все сразу же поняли, что попали куда нужно.
Магистр торопился изо всех сил и подгонял остальных. Перед ним раскрывались величественные залы, где журчали подземные реки, а затем залы схлопывались в узкие проходы, куда приходилось протискиваться боком.
Колдуны пыхтели, фон Веттин слегка поскуливал от ужаса, а садовник не переставая менял цвета и гремел ножницами, цепляясь ими о камни.
Сначала Тальф услышал голоса. Сперва он подумал, что это эхо, но на всякий случай заставил всех остановиться и задержать дыхание — и действительно, из следующего коридора доносилось протяжное песнопение, которое навевало тоску и желание сесть на камни и никуда больше не идти.
Затем, подобравшись ближе, юноша заметил свет — зеленоватые отблески на гладких камнях, будто покрытых льдом или стеклом. Стены и пол мелко вибрировали, наполняя всё вокруг едва слышным гулом.
— Тише! — шикнул юноша.
— Они там! — прошептал вампир. Его лицо, белое и перекошенное от ужаса маячило прямо перед глазами Тальфа и пугало едва ли не сильней, чем перспектива конца света.
— Тогда давайте все вместе на «три»! — прошептал Тальф. Волшебники переглянулись, фон Веттин постарался взять себя в руки, а садовник стал фиолетовым. — Раз! Два! Три!..
Они выкатились из-за угла всей ватагой, толкаясь и цепляясь друг за друга. Призраку оказалось легче всего — он проплыл прямо сквозь колдунов и до Тальфа донеслись обрывки его мыслей — что-то, связанное с розовыми кустами и черенкованием.
Огромный зал с потолком-куполом с одного взгляда вызывал ассоциации с собором — огромный, гулкий, высокий, величественный — и, в отличие от остальной пещеры, украшенный. Правда, из украшений тут были лишь многократно повторённый рисунок глаза, выбитая в полу здоровенная печать, внутрь которой поместился бы особняк Хейлера, и стоящие вокруг неё восемь обелисков из чёрного камня — но в сравнении с, опять же, остальной пещерой это выглядело настоящей роскошью.
В полутьме Тальф быстро нашёл Жози. Вообще найти её было очень простым делом — только слепой мог не заметить вымазанную в крови обнажённую девушку, стоявшую в центре печати, собиравшую чёрные энергетические нити от обелисков и перенаправлявшую эту энергию прямиком в центр потолка.
— Вы всё-таки пришли, — раздался усталый голос Кассиана. — Уходите, глупцы! Вы мешаете совершить великое дело! — колдун снял капюшон и Тальф увидел, что глаза ректора непроницаемо-черны.
— Впустить в наш мир Темнейшего — это безумие. Прекратите ритуал!
Кроме Кассиана и Жози Тальф так и не смог никого разглядеть — и это было странно, ведь лошадей у входа в пещеру было не меньше пары десятков.
Лишь потом он присмотрелся к обелискам: у их подножия лежали растерзанные тела.
Чувство вины успело поднять голову и пикнуть, что это он во всём виноват, но Тальф безжалостно его удавил — время для самокопания было неподходящее.
— Прошу тебя, одумайся! — воскликнул Кассиан. — У нас нет другого выхода! Её величество права, всё кончено! Мы либо умрём в мучениях, либо проведём остаток жизни в бегах!
— Смерть — это ещё не конец. Я видел, что по ту сторону, — и это не страшно. Остановите ритуал!..
Жози дёрнулась несколько раз и закричала. Кровь на её коже вскипела и испарилась, оставив страшные ожоги.
Тальф чуть не бросился ей на помощь, но фон Веттин его остановил.