Постмортем

Девушка всхлипнула, затем ещё раз — и Тальф тут же захотел оказаться где-нибудь подальше, пусть и наедине с каким-нибудь опасным умертвием. С женскими слезами он пока не имел дела, и они приводили его в панику.

— Ну что-о ты, ну что-о такое… — заговорил он, мысленно выругав себя за тон: тот лучше бы подошёл при общении с хнычущим ребёнком. Он обнял девушку покрепче и потянулся своими губами к её губам, но Жози быстро вывернулась, вскочила и, размахнувшись, влепила пощёчину.

— Эй! — боли не было, зато удивления и обиды — хоть отбавляй. — За что?..

— Когда ты собирался мне сказать?!

— О чём?.. — ошеломлённый Тальф действительно не понимал, в чём дело, но королева ему не поверила:

— Ты сам знаешь!

— Да не знаю я ничего!..

И тут в их разговор встрял ещё один беззвучный голос, заставивший Тальфа дёрнуться и побледнеть:

«Она имеет в виду наш договор».

— Ага! — торжествующе воскликнула девушка. — Ты тоже слышишь! Я не сумасшедшая!

— Жози, погоди, это…

— Я всё знаю!.. И когда ты собирался это сделать, а? — спросила она с вызовом. — В какой момент? Когда мы будем обниматься, и я не буду ничего подозревать?

— Я не…

— А я-то, дура, думала, что тебе можно верить! Никому нельзя, а тебе — можно…

— Жози, я…

— Взять бы тебя, да посадить живьём в самый сырой и тёмный рудник, — королева не давала рта раскрыть. — Ой, дура я…

— Жози, я ничего тебе не сделаю, клянусь! — улучив момент, Тальф вскочил с кровати и попытался обнять девушку, но та ловко вывернулась, попутно лягнув его в лодыжку. — Ай!.. Да, демон вынудил меня пойти на этот договор, но я не смогу, просто не смогу причинить тебе вред!

— Да хватит уже лгать! — королева зарыдала в голос. Растрёпанная, пьяная, пахнущая вином и мокрыми волосами. — Не сможет он! И будешь вечно мучиться? Чушь!

— Да! Да, буду! Потому что… Потому что люблю тебя! — выпалив это, Тальф густо покраснел, а Жози на мгновение перестала плакать.

— Нет, — прошептала она, покачав головой. — Не верю… Не верю! И видеть тебя больше не хочу!

От прощального хлопка двери разом звякнули все склянки с зельями. Тальф стоял, окаменев, и не мог пошевелить даже мыслями.

Через две секунды в углу зашуршало и из дырки в стене выкатился взъерошенный Клаус.

— Ты чего там натворил? Её величество меня чуть не раздавила. Так топала, ух… Было бы проще закрасить, чем отчистить.

Не оправившийся от шока Тальф в нескольких словах обрисовал ситуацию.

Клаус чуть не взвыл:

— Так чего ты стоишь, рот раззявив?! Быстро за ней!

— Но…

— Он ещё и спорит! Останови её! Что хочешь делай! Если она уедет, то всё!.. БЕГОМ! — рявкнул крыс, и юноша сорвался вслед за Жози.

Он пронёсся через дом, чуть не скатился кубарем с крыльца и увидел страшное — экипаж королевы выезжал через ворота.

— Сто-ой! — закричал Тальф и ринулся вслед, но уже знал, что это напрасно — потягаться в скорости с лошадьми ему не светило.

Выбежав на улицу, он смотрел вслед удаляющейся карете, сжимал кулаки в бессильной злобе на самого себя и молился, чтобы утром Жози остыла и выслушала его.

О сне после такого потрясения не могло идти и речи.

Тальф бродил по дому как загнанный зверь и порывался поехать во дворец вслед за Жози, но Клаус на эту идею лишь покрутил пальцем у виска и сказал, что магистр и раньше был не особо умным, а теперь окончательно отупел.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Тальф написал с десяток писем для Жози. Ему казалось, что итоговый вариант идеально описывал его мотивы и чувства, но Клаус, прочитав, вздохнул, как глубоко разочарованный человек и сказал, что если это окажется в руках королевы, то их повесят ещё до рассвета.

Крыс вызвался помочь надиктовать нормальное письмо и Тальф согласился, но после фразы: «Я помню, как твои алебастровые бёдра трепетали, как пойманные форели» понял, что это плохая идея.

Письмо он в итоге написал сам, сократив и упростив многие моменты и даже Клаус не нашёл, к чему придраться.

Заветный конверт, от судьбы которого во многом зависела его судьба, он вручил Бориславу с наказом лично передать его королеве, а затем ехать к Леонтине с длинным списком необходимых ингредиентов.

— Но что, если она спит? — уточнил домоправитель.

— Я не знаю точно, но почему-то кажется, что она бодрствует по ночам. В крайнем случае разбудишь, дело крайне важное.

Клаус вскарабкался на плечо, заглянул в листок и присвистнул:

— Адская кислота? Убер-известь? Что ты задумал?

Тальф крепко стиснул зубы от ненависти и сказал громко и уверенно, зная, что Патриций его услышит:

— Я задумал убить эту тварь.

Спустя несколько часов красноглазый Тальф склонился над столом. На нём, сбоку от наполовину переведённой книги в деревянной обложке, стоял костяной пузырёк с широким горлышком. В руках некроманта пульсировала зелёным светом малюсенькая склянка с чем-то, похожим на сопли. Смертоносные и сверхъядовитые сопли, капля которых могла прожечь землю вплоть до скального основания и как следует углубиться в оное.