Постмортем

— Пожалуйста, хватит, — взмолился магистр.

— Ла-адно, — сжалился крыс. — Слушай, я не могу сказать, как тебе воспринимать всё то, что происходит между тобой и её величеством. В принципе, она права, что разделяет личную жизнь и обязанности королевы. Но меня кое-что беспокоит.

— Что?

— Раз уж ты побывал с королевой в одной постели, то теперь ты — фаворит. Хочешь ты того или нет. Из этого положения можно извлечь много пользы — особенно если хорошо ублажать её величество… Ой, не кривись! Как маленький, ей-богу! Так вот, польза — это дело хорошее, но есть и обратная сторона — у тебя могут появиться враги, о многих из которых ты даже не будешь знать.

Тальф подумал, что врагов у него и так везде навалом.

— Ну и самое главное, — крыс подкрутил передними лапками усы, — за фавором может последовать опала. И это будет самый страшный исход. Так что будь осторожен и внимательно смотри по сторонам. А если вспомнить Борислава, то и вверх на всякий случай поглядывай.

В башне Хейлера гремели слова на древнем языке. Прочные кожаные ремни еле-еле могли сдержать мертвеца, тело которого сводило страшной судорогой. Чёрные молнии били из пола и, проходя сквозь мёртвую плоть, уходили в потолок, оставляя на дереве обугленные пятна.

— Ты!.. — от голоса Тальфа тряслись стены. — Свободен!..

Покойника тряхнуло так, что ремни всё-таки не выдержали и тело, описав дугу, тяжело плюхнулось магистру под ноги.

Какое-то время юноша простоял, тяжело дыша и пытаясь унять головокружение, а затем бросился помогать мертвецу подняться. Атис удивлённо осмотрел себя и зачем-то ощупал.

— Воля… — глухо произнёс он. — Ко мне вернулась воля!

— Да, — кивнул Тальф. — Простите за всё, что…

Атис не дал договорить и влепил Тальфу пощёчину — наотмашь, тыльной стороной ладони.

Онемевшая мёртвая рука была холодной и твёрдой, как дерево.

Юноша едва не полетел на пол — удар старика был крепок.

— Как же так можно-то, а? — воскликнул покойник, схватившись за голову.

— Уф… — Тальф потёр щеку. — Ладно, я заслужил.

— Я вас спрашиваю, как же так? Я же воевал! Кровь проливал! А вы со мной как? Думаете, я позволю с собой так вот обращаться? Знаете, вы кто после этого? Не магистр вы, а… — Атис запыхтел от натуги, пытаясь придумать оскорбление. — Негодяй! Вот вы кто! Не магистр, а негодяй!

— Ну, может, и негодяй, — проворчал Тальф. — А может, у меня не было другого выхода.

— Да какой выход? Какой выход? Вы ж нас всех — в рабство! А я, между прочим, за королевство воевал!..

— Да королевство мне и приказало это сделать! — рявкнул Тальф.

— Ага, как же, — Атис скрестил руки на груди. — Так я и поверил!

— Поверил, не поверил — мне всё равно. Идите отсюда! — юноша указал на дверь.

— А вот и пойду! Бандиты! Думали, раз освободите, так я останусь, а вот шиш вам! — старик показал этот самый шиш. — Разбойники! Я королеве напишу! Я всем колдунам расскажу кто вы есть!..

Тальф скривился:

— Ага. Дверь вон там.

Когда причитания Атиса скрылись где-то внизу, магистр упал в кресло и спрятал лицо в ладонях. Не то, чтобы он ждал от Атиса горячей благодарности за запоздалое освобождение — но и обвинения с оскорблениями считал явно незаслуженными.

— Эй! Ты здесь? — послышался с пола голос Клауса. — Там Эрик приехал, привёз новые туши. Э-э… Всё хорошо?

— Ага, — рассеянно кивнул магистр. — Сейчас спущусь.

— Кстати об этом, — крыс сел на задние лапы. — Ты бы хоть подъёмник какой-нибудь изобрёл, а то бегать туда-сюда — то ещё удовольствие.

— Тебе надо, ты и изобретай.

— Какие мы недовольные, гляньте-ка, — цокнул языком Клаус. — Тогда можешь переместить меня в тело летучей мыши. Или сам бегать по лестницам.

— Обойдёшься, — проворчал магистр и, забрав листки с записями, поспешил вниз.

Эрик, завидев его, расплылся в насквозь фальшивой улыбке.

— Доброго денёчка! А мы тут, значит, приехали!..

Барышник возглавлял небольшой караван с дохлятиной, но кроме неё к телегам были привязаны уже оживлённые коняги.

Тальф не мог не обратить внимания на последних:

— Это ещё что такое?

— Да мы вот подумали — чего вам силы и всякие припасы тратить? Оживлённые же вам только лучше. За каждую по золотому — так и отдадим.

— Где вы их вообще взяли?.. — юноша пропустил мимо ушей безбожно завышенную цену.

— Ну, как же, — улыбка толстяка стала особенно гнусной. — Смогли, сталбыть, забраться в глухомань самую. Там ещё чего-то можем наскрести. А мёртвые лошадки — так мы с племянниками их…

— Стой! — потребовал Тальф, почуяв неладное. — Лучше молчи. Если меня спросят, не придётся лгать. Значит, золотой? — Тальф вздохнул и прошёлся вдоль вереницы лошадей. Некоторые были в норме, но большинство успели сильно износиться — кости вместо копыт, личинки в мясе, вздутые от газов животы и невыносимый смрад.

— Ну да. И вам экономия и нам прибыток! — с энтузиазмом продолжал Эрик. — Мы-то подумали, что так оно лучше будет.

— Не стоят они золотого, сам знаешь.

— Да вы что такое говорите-то? — притворно оскорбился барышник. — Да я же не рвач какой! Обижаете меня, господин магистр. А сами пойдите-ка по рынку прогуляйтесь да найдите дешевле!