Последствия, которые Мишель Серр извлекает из неудачи, столь же оригинальны, сколь и смелы: случайность следует рассматривать как объект науки, утверждает он, а не природы! Мишель Серр видит в теории информации философию физики, свойственную ее предметной области. Примечательно, отмечает он, что Бриллюэн озаглавил свою книгу «Наука и теория информации». Эта книга содержит, согласно Серру, эпистемологию концепта и практики эксперимента. Она сформулирована на языке физики, исчерпывающе описательном, количественном, нормализованном и конститутивном. Это одновременная эпистемология абстрактных принципов и законов природы, эмпирически обеспечивающих точное и приближенное понимание в смысле философии природы. Но в то же время в теории кода, языка, текста и перевода, которую она содержит, эта эпистемология является одной из модерных, критических философий. «Философам больше не следует ни искать эпистемологию экспериментального разума, ни писать о ней учебники; она уже существует»[35]. Теория информации – это философия природы, присущая физике именно в том смысле, что она признает этот остаток случайности, который присутствует во всем, что может быть известно как существенное в любом концепте понимания и познания. Именно этим остатком оперирует «внутриматериальная логическая система» Серра. Субъективность или агентность этой «системы» составляет «объективную трансценденталию», трансцендентальную объективность, чьи формы интуиции определяются не как у Канта, физическими понятиями времени и пространства, но «априорными вероятностями» Бриллюэна – максимальным и конечным (хотя и в зависимости от принятого программного языка очень большим) числом равновероятных случаев, которое позволяет вычислить комбинаторика кода. По мнению Бриллюэна и Серра, коды, в терминах которых может быть измерена информация, – как валюта, которая циркулирует при расходовании энергии, – следует рассматривать как различные уровни негэнтропии, аналогично уровням энергии в квантовой механике, где связанные частицы могут принимать только определенные дискретные значения энергии (а не любую величину энергии, как это принято считать для частиц в классической механике). Коды, как уровни негэнтропии, обеспечивают достаточное основание для определенной диспозиции познания или «архитектонической спекуляции» (см.
См. также: Архитектурное расположение; Уравнение; Исполнение; Инвариантность.
Дифракция
«Дифракция» – это термин Донны Харауэй, обозначающий метод чтения, который не является ни негативно-критическим (пренебрежительным), ни рефлексивным (идентитарно-политическим). Харауэй ([1992] 2004a; 1997) выступает как против политики отрицания, так и против политики рефлексии. Отрицание возводит отрицаемое на пьедестал, и потому это, возможно, не лучшая феминистская стратегия чтения. Например, отрицание работы Бруно Латура по причине ее гендерной слепоты, четкого разделения социального и технического и пренебрежения трудом и страданиями лабораторных животных не изменит эту работу и не принесет никакой пользы феминизму. Напротив, негативная критическая оценка исследований и работ Латура привлечет больше внимания к самому Латуру, чем к феминизму. Сходным же образом Харауэй считает, что «рефлексивность (reflexivity), как и отражение через размышление (reflection), лишь перемещает то же самое в другое место» (Haraway, 1997: 16) и в равной степени недостаточно критична. Например, если бы мне пришлось прибегнуть к рефлексии о французской философии Мишеля Фуко, то сначала я бы изложила свой феминизм, а затем использовала бы то, что стало с ним в рамках моего анализа, чтобы продемонстрировать маскулинную предвзятость Фуко, несмотря на то что и (мой) феминизм, и историческая эпистемология Фуко выходят далеко за рамки подобных изложений! Определенный повторяющийся шаблон лежит в основе как негативно-критического, так и рефлексивного анализа, поскольку пренебрежительный феминистский анализ имеет тенденцию ежеминутно повторять отрицаемое, а рефлексивный феминистский анализ делает то же самое, тщательно отражая то, как текст или другой культурный артефакт влияют на заранее определенную тему. Обе методологии в конечном счете оставляют и отрицаемое, и перемещаемое без изменений. Дифракционное же чтение пытается обойти эти последствия и вызвать изменения.