Читаем Постчеловек: глоссарий полностью

Опираясь на традиционные методы приобретения знаний, естественные науки, с одной стороны, и на гуманитарные – с другой, человечество достигло предела. Неразрывная связь между промышленным метаболизмом, климатическими изменениями, эрозией почв и вымиранием видов требует новых подходов к миру, управляемому материальными взаимосвязями – от накопления островов пластика в океане до особенностей пылевых частиц, перемещающихся из Сахары в бразильские дождевые леса. Необходимо новое чувство восхищения перед чудесами планеты Земля, нужно задаться вопросами: что мы можем сделать, как мы можем узнать, и до какой степени это связано между собой? С какими средствами, методами и ощущениями сможем мы встретить сотворенный нами самими мир?

В своем фильме-очерке «Медиум Земля» (2013) группа «Отолит» исследует подверженную землетрясениям геологию Калифорнии, а также инфраструктурное бессознательное планетарного капитализма. Через рисунки, обращенные к чувствам, через голос медиума, посредника, чье тело чувствительно к сейсмическим колебаниям, фильм вслушивается в пустыни Калифорнии, переводит писания камней и дешифрует каллиграфию земных трещин. «Кем себя считает Земля?» (2014) состоит из отредактированной и отсканированной подборки из неофициального собрания добровольно сделанных предсказаний землетрясений, посланных представителями общественности в полевой офис Геологической службы США в Пасадене (Южная Калифорния) при Калифорнийском технологическом институте за период с 1993 по 2007 г.

См. также: Антропоцен; Искусство; Капиталоцен и хтулуцен; Земля; Леса.

Группа «Отолит»(Перевод Ольги Чумичевой)

Группа The Otolith Group. Кем себя считает Земля? (Who Does the Earth Think It Is?) 2014.

Фрагменты. Предоставлено художниками`

<p id="x34_sigil_toc_id_5">Геополитика</p>

Статья про геополитику в словаре, посвященном постчеловеческой мысли, парадоксальна и самоочевидна одновременно: парадоксальна она потому, что составляющие ее концепты «гео» и «политика» настолько прочно укоренились в гуманистических традициях с лежащими в их основе человекоцентричными априори, что говорить о них без человеческой составляющей – значит подвергать себя риску впасть в бессмыслицу; самоочевидна же она потому, что огромные силы, ведущие к деградации окружающей среды, а также геологическое время в совокупности с многоуровневыми автономными системами вычисления и зондирования должны были уже устранить и «гео» и «политику» из человеческого действия.

Константами геополитической мысли остаются тесные взаимосвязи и периодически детерминированные отношения между земным пространством и властью. Хотя в зачаточном, а иногда и в явном виде геополитика присутствовала у целого ряда философов, от Аристотеля до Канта и Гегеля, ее современное употребление (возможно, сегодня довольно устаревшее) ведет свое начало от траекторий, прослеживаемых от колониализма раннего Нового времени и вплоть до холодной войны. Вторжение Канта в эту полемику начинается с работы «К вечному миру». Этот трактат содержит эмпирическую проблему, вероятно, даже неразрешимый парадокс. Каждый человек, утверждает Кант, обладает равным правом на место на земной поверхности, потому что мы ограничены и окружены ее сферической формой. Если бы Земля обладала бесконечным пространством, такие притязания не могли бы выдвигаться или даже быть предметом спора. Однако само действие, утверждающее ваше естественное право на определенное пространство, становится, по мнению Канта, оскорблением для вашего соседа. Работа Канта о вечном мире, по сути, стала сочинением о вечном агонизме как непреднамеренном результате стремления к вечному миру. Деррида утверждает, что кантовский естественный закон, основанный на общем обладании земной поверхностью, запрещает кому бы то ни было заявлять свое право на отдельный ее участок, исключая в то же время из подобных притязаний и всех остальных, потому что ни у кого нет более обоснованного по сравнению с другими, естественного права на подобные требования. Этому закону есть пределы. Пределы права на место на Земле относятся к сферическому пространству, они возникают в виде институциональных пределов, известных как граница, государственное, национальное, публичное или политическое пространство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги