Постчеловек: глоссарий

В книге «Как мы мыслим» (Hayles, 2012) Кэтрин Хейлс утверждает, что вычислительный поворот привел к необратимой трансформации аналитической обработки, занимающей центральное положение в гуманитарных исследованиях. Поскольку методы исследования и производства знаний в гуманитарных науках стали формироваться с опорой на вычисления, Хейлс предполагает, что код, алгоритмы и цифровая теория должны быть признаны неотъемлемой частью производства знаний. В то время как вычисления включают количественные методы анализа текста, исторически континентальная традиция гуманитарных наук подвергала сомнению исследования, основанные на понятиях и мнемонике, в пользу критического, рефлексивного и сравнительного подхода. Однако Хейлс настаивает на том, что технические способы познания следует интегрировать в критические исследования, а не противопоставлять им. Поскольку технологии непосредственно влияют на способы понимания и обучения, Хейлс утверждает, что интернет и машинное чтение дают новые возможности для обработки больших объемов информации, что существенно расширяет производство знания, а не только возможности его сохранения.

Алгоритмический суверенитет

Вопрос о том, как вычислительная обработка может расширить пределы познания и возможности критического мышления, связан с вопросом об управлении, лежащим в основе вычислительного поворота. Подобно тому как автономные вычисления связывают повсеместное использование статистических методов для расчета рисков, у техноуправления, как и предсказывал Мишель Фуко, появилась возможность непосредственно реагировать и воздействовать на контингентности и вариации. Переход к нерациональной модели власти означает, что управление приобрело системную функциональность, инклюзивную по отношению к исключениям, по мере того как их захватывает перформативное производство норм, возникающих по мере необходимости. Системное измерение управления, зависящее уже не от априорной аксиоматики, но от неопределенности исключений, работает над предсказанием ошибочного поведения и сборкой статистических истин с помощью вычислительной машины, управляемой данными. Здесь предсказание включает перспективную оценку данных (вычислительная стратификация населения в рамках фрактальной матрицы данных, метаданных, больших данных, компьютерных программ, алгоритмической обработки), настраивающую поведение или режимы интеллигибельности под машинным управлением.

С этой точки зрения, не универсальные истины, а изменчивые контингентности – беззаконная природа или неизвестные – стали динамическим двигателем вычислительного прогнозирования, нацеленного не просто на то, чтобы предотвратить, но и на то, чтобы направить риск к его неизбежным последствиям. С вычислительным поворотом преобладание неопределенности и ее непрограммируемых последствий ускорило пролиферацию автономных реакций. Здесь страх, тревога и паника, а также беспорядочное поведение и постоянное отвлечение внимания становятся движущей силой культуры гиперприсутствия в социальных сетях и однозначной детерминантой поляризованных позиций, образуя короткое замыкание в механизме принятия решений через ДА и НЕТ. По мере того как алгоритмы начинают исполнять решения суверенно, действуя, когда и если сплошные объемы данных могут сыграть роль в перенаправлении, предвосхищении и структурировании рисков, вычислительный поворот сливается с аппаратом управления, действующим не только на тела, но и через датификацию биологических, физических и культурных особенностей.

См. также: ИИ (искусственный интеллект); Общество метаданных; Альтергоритм; Исполнение; Неокибернетика; Постизображение.

Лучана Паризи

(Перевод Глеба Коломийца)

Г

Гага-феминизм

Моя книга «Гага-феминизм: пол, гендер и конец нормальности» (Halberstam, 2012) утверждает, что «существующие условия», в которых в прошлом столетии были придуманы и закреплены основные составляющие человеческой идентичности – то, что мы называем гендером, полом, расой и классом, – изменились настолько радикально, что впереди уже просматриваются очертания новой жизни. Наша задача состоит не в том, чтобы придать этой новой жизни некие легко определяемые и комфортные формы, и не в том, чтобы заранее «знать» эту «новизну». Напротив, мы должны, как полагал Ницше, внести в окружающие нас кризис и категориальный хаос «столько регулярности и форм, сколько потребно для наших практических целей» (Nietzsche, 1968: 278; Ницше, 2005: 291). В новой работе я основываюсь на идеях из книги «Гага-феминизм» и начинаю развивать теорию квир-анархизма в рамках еще одного дополнительного проекта под названием «Дикое», стараясь сплести историю зарождающихся постчеловеческих форм жизни, опираясь при этом на их проблески, улавливаемые нами в популярной культуре и в субкультурном производстве.