Пост-капитан

— Надо полагать, — сказал Стивен, разрезая узел кухонным ножом. — Вы необычайно завшивлены. А это что за отметины? Они появились явно раньше, чем сегодня ночью.

— О, это всего лишь кровоподтёки, сэр, с вашего позволения. Я попытался отобрать кошелёк возле Хайгейта на прошлой неделе. Какой-то тип с девкой, которая как будто определённо мне... Но он меня жестоко избил и бросил в пруд.

— Возможно, ваши способности не вполне подходят для профессии грабителя: диета точно нет.

— Как раз моя диета — или, вернее сказать, отсутствие диеты — это-то и привело меня в Хит. Я последние пять дней ничего не ел.

— И что, вам так и не удалось преуспеть? — спросил Стивен, разбивая яйцо в стакан с молоком. Он добавил сахара, остатки рома, взбил всё это и начал кормить грабителя с ложки.

— Нет, сэр. О, как я благодарен вам: амброзия. Нет, сэр. Тёмный пудинг, который я отобрал у мальчишки на Фласк-лэйн, стал моим лучшим достижением. Нектар. Нет, сэр. Я вот уверен, что если бы ко мне подошли ночью с дубинкой и потребовали кошелёк, я бы его немедленно отдал. Но мои жертвы, сэр, они ничего подобного не делали: они либо колотили меня, либо говорили, что у них нет денег, или просто не обращали внимания и проходили мимо, пока я им кричал: «Стой, а то хуже будет», или начинали укорять меня — почему я не работаю? И как мне не стыдно. Может, мне решительности не хватает, представительности, возможно, если б мне удалось раздобыть пистолет… Это не будет большой вольностью с моей стороны, если я попрошу у вас кусочек хлеба? Самый маленький кусочек? У меня прямо тигр в кишках, хоть на вид я и не тигр.

— Только пережуйте как следует. Что вы отвечали на подобные советы?

— Про работу, сэр? Да я бы счастлив был работать, я бы взялся за любую работу, какую бы удалось найти: я очень трудолюбивое создание, сэр. Умоляю вас, можно мне ещё кусочек? Осмелюсь добавить, что именно работа стала причиной моих бедствий.

— В самом деле?

— Будет ли уместно, если я расскажу вам о себе, сэр?

— Короткий рассказ о причинах ваших бедствий будет вполне уместен.

— Раньше я жил на Холиуэлл-стрит, сэр, и был литератором. Нас таких много было, не обученных торговле или ремеслу, но с начатками образования и у кого денег хватало, чтобы приобрести перья и пачку бумаги; и вот все начали творить и обосновались в этой части города. Просто удивительно, сколько среди нас было незаконнорожденных; говорят, что мой отец был судьёй — очень даже может быть: кто-то же послал меня учиться в школу неподалеку от Слау — там я провёл какое-то время. Немногие отличались хоть какой-то оригинальностью; думаю, у меня действительно были задатки к стихосложению, но это было самое подножие Геликона, сэр, такие авторы пишут «Универсальные инструкции по ловле крыс живьём», или «Несчастное рождение, злополучная жизнь и печальная кончина вероломного апостола Иуды Искариота» и, конечно, памфлеты — «Размышления дворянина о нынешнем кризисе» или «Новый способ покрытия государственного долга». Я же занялся переводами для книготорговцев.

— С какого языка?

— О, с каких угодно, сэр. Если это был восточный или классический язык, то можно было быть уверенным, что нас уже опередил какой-нибудь француз, а если итальянский или испанский — то к концу мне удавалось разгадать, о чём речь. И с верхненемецким то же: я вполне овладел верхненемецким к тому времени, как одолел «Утончённые развлечения» Фляйшхакера и «Прямую дорогу на небеса» Штрумпфа. И жилось мне в целом неплохо, сэр, я редко голодал или оставался без крова, поскольку я не пил, был аккуратен, пунктуален и, как я уже упоминал, трудолюбив: всегда сдавал работу в оговоренные сроки, печатники могли разобрать мой почерк, и я правил корректурные листы сразу, как только они поступали. Но затем некий книготорговец по имени… но тс-с-с, лучше не называть имён… мистер Г. — послал за мной и предложил перевести «Южные моря» Бурсико. Я с радостью согласился, поскольку на рынке имело место затишье, и мне пришлось целый месяц жить на «Беспристрастные размышления по поводу друидов» — небольшую статейку в журнале «Дамский наперсник», а друидов хватало только на хлеб да молоко. Мы договорились по полгинеи за лист, и я не осмелился запросить больше, хотя он был напечатан очень мелким шрифтом, а примечания и вовсе перлом[69].

— И сколько это могло составить в смысле недельного дохода?

— Ну, сэр, если сглаживать сложные места и работать по двенадцать часов в день, то могло выйти даже двадцать пять шиллингов! Я ликовал, поскольку после аббата Прево у Бурсико самое большое известное мне собрание путешествий на французском, самая продолжительная работа из тех, какие мне когда-либо предлагали; и я посчитал, что жизнь моя обеспечена надолго. Кредит мой вырос, и я переехал ниже, в большую комнату на третьем этаже окнами на улицу, чтобы было посветлее, купил кое-какую мебель и несколько книг, которые мне могли понадобиться, среди них несколько очень дорогих словарей.

— Вам требовался французский словарь, сэр?