Последний знак

Энтони начал уезжать работать в старый рыбацкий дом отца Элены. Они помирились, когда ее отец узнал, что болен.

Однажды вечером он просто позвонил и сказал:

– Прости меня, дочка! Я не имел права выбирать за тебя. Жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это. Я бы хотел, чтобы мы снова стали семьей, и очень хотел бы познакомиться с внуком, пока не стало слишком поздно.

Элена никогда не злилась на родителей, она просто приняла их выбор и жила с ним. Поэтому решение далось ей просто: она впустила родителей в свою жизнь так же легко, как когда-то отпустила.

Издательство постоянно торопило Энтони с выходом новых книг, времени на сон почти не оставалось, а бодрость нужно было поддерживать. Тогда он начал употреблять наркотики – втайне от семьи, как раз тогда, когда уезжал в рыбацкий дом.

Элена замечала, что муж изменился, его отношения с сыном вообще сложно было назвать отношениями. Она постоянно говорила про семейного психолога, но Энтони ссылался на нехватку времени. Он расставил приоритеты. Он снова обменял любовь одной женщины на любовь многих: издателей, читателей, фанатов.

Однажды Элена застукала его над дорожкой кокаина, тогда она пригрозила ему нарколечебницей. Это еще сильнее отдалило их. Энтони все чаще стал проводить время вне дома: он то уезжал в рыбацкий дом, то писал в кафе, то снимал номер в отеле, чтобы его никто не беспокоил.

Элена понимала, что их брак рушится, в последние годы он держался только на надежде. Она начала догадываться, что в гостиницах он не один, но гнала от себя эти мысли.

Терпение Элены лопнуло, когда одна шлюха дала интервью глянцевому журналу о ее отношениях с Гарднером. Она рассказала все про его предпочтения, про родинки на бедре, про то, как он называет ее в порыве страсти и что он хорош не только в написании детективов.

Элена закрыла журнал и горько расплакалась, крупные капли срывались с ее ресниц, оставляя мокрые пятна на фотографии мужа. До последнего она надеялась, что их брак еще можно было спасти, вернуться в те времена, когда для Энтони ее любовь значила больше читательской, когда она была его приоритетом.

Сохранять брак с нынешним Энтони она не хотела. Он причинял боль ей и сыну, его абсолютное равнодушие к ним оказалось хуже одиночества.

Элена смахивала слезы с покрасневшего лица, когда в комнату вошел Дэвид.

– Мам, ты плачешь? Что случилось? – он прильнул к матери.

– Ничего, милый. Маме просто стало грустно, – Элена поцеловала сына в макушку и бросила журнал в мусорку.

Дэвид дождался, пока мать поднимется к себе, и достал журнал. Он пролистал его. Страница, над которой плакала мать, пошла волнами, поэтому Дэвид легко отыскал нужную статью.

С того дня он больше никогда не заговаривал с отцом, а когда тот спрашивал, в чем дело, то просто игнорировал его.

Когда эмоции поутихли, Элена рассказала сыну более мягкую версию случившегося.

– Мы с папой больше не любим друг друга, поэтому решили развестись. Ты сможешь видеться с ним, когда захочешь.

– Нет!

– Милый, не переживай, это никак не отразится на нашей любви к тебе.

– Ты не поняла. Я не против развода. «Нет» значило, что я не захочу с ним видеться. Он не нужен мне, – Дэвид порывисто обнял мать.

– Это ты сейчас так говоришь. Пройдет немного времени, и вы помиритесь.

– Не надо, мам. Я не хочу.

Элена поняла, что спорить бесполезно, но в глубине души она надеялась, что Дэвид простит отца. Мальчику нужен папа, пусть даже непутевый. Она и сама не держала зла на Энтони: да, он сделал ей больно, но сделал это ненамеренно, он просто потерял ориентиры.

Вопреки ожиданиям прессы, развод прошел мирно. Журналисты горестно вздыхали в здании суда. Энтони оставил жене и сыну дом. Он не хотел их стеснять и надеялся, что когда-нибудь они простят его. В глубине души он даже верил, что возможно будет все вернуть. Но, конечно, ничего для этого не делал.

В этом был весь Тони. Он считал, что судьба и так ему задолжала, лишив его детства, поэтому не утруждал себя действиями – ждал, пока счастье обрушится на него с небес так же, как когда-то обрушилось несчастье.

Энтони переехал в гостиницу, но, потеряв жену, он лишился и вдохновения. Все, что бы он ни писал после развода, выходило сухим, скомканным, как перекати-поле в безжизненной пустыне. Любви становилось все меньше, а критики все больше.

Глава 17

Последний опубликованный детектив Гарднера вышел очень слабым по сравнению с его прошлыми работами. Настолько, что его агент Сирена Лоренс поначалу даже отказывалась брать его.

Энтони знал, что книга не так хороша, как его прежние работы, но верил в то, что она все равно найдет отклик у читателей.

Он сумел убедить Сирену выпустить книгу, но уже вскоре после ее выхода сильно пожалел об этом. Критики и рецензенты в один голос разнесли его творение. Среди них были самые уважаемые представители профессии, включая Эрнеста Родригеса.