Последний завет

Нам, однако, уже не до смеха. Известный художник Новиков из Санкт-Петербурга, переживший слепоту, о новостных сообщениях радио заметил, что их не слушает.

По его мнению, новости

…разрушают человека сильнее наркотиков и порнографии.⁴⁹

А телеведущий Осокин, также, надо полагать, не без тревожных оснований, посчитал нужным высказаться таким вот образом:

…нормальный человек не должен смотреть телевизор.⁵⁰

Задумаемся. Во всех приведённых примерах сквозит намерение выплёскивать из ванны вместе с водою и ребёнка. Не годится? Ну а что, прикажете – перед лицом принуждения блуждать в эмпиреях, разводить церемонии, как неучам толковать о благородном смирении перед молохом прогресса?

Отмежевание, наверняка, будет быстро набирать размах, но в какой точке станет ему под силу оказывать встречное оборонительное воздействие на «массовую информацию», а также и на СМИ и на закон о СМИ, загадывать преждевременно.⁵¹

Но, во всяком случае, уже пора малоприятное неизбежное перед собою видеть и получше его познавать, а не довольствоваться хоть и шумными да скучными парадами рейтингов подогреваемой искусственно популярности – рычагом устранения конкурентов. – Победители в этом отупляющем противостоянии, – возжелают ли они когда-нибудь по доброй воле умерить во многом не только лишнее, но и бессодержательное воздействие продукцией медиа-индустрии на потребителей? Факты говорят, что до этого не доходят ещё пока даже и в мыслях.

Глава пятая. Реклама в лоне «массовой информации»

Реклама тоже представляет собою род сведений, адресованных широкому, неограниченному кругу. Какого-то определения в законе о СМИ ей не даётся; но раз её туда «впустили», надо рассматривать её «размещённой» в нём же. Но где конкретно? Вестимо, не иначе как в «иных» сообщениях и материалах, в том блоке «массовой информации», где допускается уравнивать даже чуждое. Фактически так и есть. Поскольку огромная часть рекламы поступает в люди пока что через СМИ, то хотя утверждающие правовые рамки указаны для неё в другом законе – о рекламе, характер жара этой её части определяется в пылающих медиа-кострах.

Данный вид «массовой информации» имеет иного изготовителя – не СМИ. Соответственно должно выражаться и право на её получение у изготовителя и – гражданами. Оно может быть только неписаным, таким же, как для электроламп и корзин. Что и подтверждает закон о СМИ: в нём по отношению к рекламе такое право не предусмотрено ни в какой форме. Ибо это, в любом случае, не отринутая законом «информация» с жанровым, новостным, событийным знаком, а обычный товар. Чтобы это стало понятнее, скажем так: хотя для настоящей поры лучшим «прилавком» для его представления служат СМИ, годится и простой наружный рекламный щит, а то и кое-как прилепленный к тумбе или к забору клочок бумаги или картона. С «массовой информацией» или с «информацией» в её приложении к медиа-индустрии такого произойти никак не может.

О том, как воспринимать рекламу в бытовом и социальном планах, уже написано горы. Но несмотря на это взгляды на неё в обществе продолжают оставаться нечёткими. Очевидно, из-за недостаточной выверки по части права на получение, которого, с учётом реалий новейшей экономики, будто бы не может не быть. При таком то, бьющем за края, развороте!

Оно, право на получение, и в самом деле почти как витает в нашем сознании, подогреваясь на жаровнях вечно торопящегося предпринимательства. И ему вроде как просто не позволяется не быть, пусть оно и неписаное. – Тут выходят из положения путём некоей игры на струнах свободы, пронизывающей рынок.

Если закрывать глаза на тот факт, что в законе о СМИ право на получение не зафиксировано, то легко можно пойти и дальше – засчитать его там как бы зафиксированным. А затем думать о нём как о данности в законе. И уже соответственно пользоваться им. А можно обойтись и наглым отмахом: что, мол, не запрещено, то разрешается. По существу делается и так и эдак, что может говорить только о полнейшем у нас в обществе невежестве в области потребительского права на рекламу в области СМИ и стойком небрежении им, крайне резко переходящем в дикостный обычай делового оборота. Ибо в одном случае злоупотребляют тем, что ввиду отсутствия нормы права для потребителей кто-то со стороны пытается учреждать его для них, узурпируя функцию законодателя; а в другом – претензии у «разрешателя» ещё более вызывающи, поскольку он, тоже будучи узурпатором, от себя «раздаривает», навязывает свободу на получение рекламы там, где её не хотят свободные люди, по крайней мере, не хотят, возможно, многие, где она – «пуще неволи».

Такими вот неблагопристойными действиями уже ряд лет обеспечивают корыстную, исходящую от корпораций, подмену в обозначении свободы рынка рекламы.