Последний завет

Франц вспомнил, что куртка со знаком Бастиона раньше принадлежала одному из умерших в Карантинной зоне членов клана. Действительно, почти все Бастионовцы погибли. Оставшихся в живых после эпидемии Госпитальеры увезли в Карантинную зону. Район совершенно пуст. Но как долго это будет продолжаться? До той поры, пока шакалы не прознают… Сюда ринутся и Багажники, и Поджигатели, и даже Синие носы. Хотя последние, как всегда, придут пограбить последними — очень уж неспешные у них методы, да и не могут сильно спешить из-за того, что, как и Старый Кра, слишмного времени уделяют самогоноварению. Все они попытаются урвать кусок от столь привлекательной территории. И желательно, чтобы кусок оказался побольше. А это означает, то скоро здесь начнётся маленькая война, если только Госпитальеры не вмешаются. Но, с другой стороны, если война угрожает жизни клана, а носит характер локального конфликта Госпитальеры предпочитают не встревать, появляясь только тогда, когда требуется помощь раненым.

— Думаю, район пока ещё пуст, Дуго, так что людей нам опасаться не стоит, а всех тварей Бастионовцы давно перебили и к границам района не подпускают. Точнее, не подпускали, — уточнил Госпитальер.

— Это было раньше. Сколько прошло времени с начала эпидемии, Франц?

— Полторы недели, кажется, или что-то около того.

— Значит, сюда уже кто-нибудь успел пробраться. Герман прав. Вряд ли нам повезёт с кем-нибудь пересечься, но не стоит исключать такую возможность. Возможно, слухи о том, что территория клана освободилась, уже дошли до Багажников и прочих не в меру активных людей. — Дуго покачал головой.

— А что с тифом? — испуганно пропищал Густав. — Вы знаете, я не хочу подцепить мор, шляясь по этой части города.

— Можешь не опасаться, Густав, — успокоил великана Франц. — В открытой среде вирус неустойчив. Через пару дней умирает. Да и наши всю заражённую территорию дважды выжгли. Никакого мора больше нет, в этом я абсолютно уверен.

— Ну тогда не будем задерживаться. — Пилигрим, кряхтя, поднялся с земли — сырой воздух подземки не пошёл на пользу его старым костям, и опёрся на посох.

— Как у нас с боезапасом? — спросил Герман.

— У меня остался один магазин и коробка с пятьюдесятью патронами, — ответил Франц.

— Значит, два с половиной магазина. Поставь автомат на одиночный огонь, иначе рискуешь остаться без оружия.

Франц поспешно последовал совету Германа, словно собирался стрелять прямо сейчас.

— У меня четыре обоймы, — проверив сумку, ответил Дуго. — Густав?

— Чего-то пока осталось. Вроде как… — Великан крякнул, пересыпая в дорожной сумке патроны.

— Отлично, — сказал Герман, — не будем терять времени. Что-то мне не нравится сидеть возле этого выхода. Клан Бастиона вряд ли будет оставлять выход открытым, а это значит, что из подземки кто-то выбрался наружу. И сейчас этот кто где-то неподалёку лазит, и, вполне возможно, ближе к вечеру, оно захочет заползти обратно. А может так статься, что и прямо сейчас.

— Чёрт! А он прав! — вскричал Густав.

— Не стоит шуметь, Густав, — попросил Герман, — возможно, у него хороший слух, а может, и очень хороший…

Герман поднял голову, с сомнением разглядывая мёртвые глазницы выбитых окон ближайших домов, по одному из них вилась, расширяясь книзу, громадная трещина. Здание явно долго не простоит. У следопыта возникло ощущение, что оно готово обрушиться в любую минуту, и он почувствовал мгновенное напряжение в мышцах шеи. Ему представилось, как падает ближайшая к выходу из подземки стена, как всей массой каменная лавина обрушивается им на головы, вбивая кости случайных пришельцев в землю…

— Идёмте, — сказал Пилигрим и махнул посохом, призывая всех немедленно покинуть опасную местность. Приглашать дважды никого не пришлось.

— Густав, шагай потише, — попросил Герман, — а то растрясёшь.

Он указал на ближайшее здание, и великан, поверив словам следопыта, принялся красться вдоль улицы. С ноги на ногу Густав переступал с такой осторожностью, словно он был охотником и боялся спугнуть притаившуюся в нескольких метрах стаю диких гусей.

Шутка охотника показалась Пилигриму совсем неуместной, но он предпочёл не поднимать лишнего шума — просто поглядел на Германа с осуждением и ничего не сказал. Решил, наверное, что вразумлять его совершенно бесполезно — следопыт неисправим и придётся и дальше мириться с его тупыми остротами…

Не успели они пройти и пятидесяти метров, как послышался громкий треск, а через пару секунд сверху накатил страшный грохот от которого содрогнулась земля. В отдалении, на улице, по которой они намеревались пройти, поднялась целая туча густой пыли, серым занавесом закрывшая обзор путникам.

— Обвал, — расстроено сказал Дуго, — хорошо, что мы под него не попали. Что ж, друзья мои, давайте обойдём по параллельной улице.

— Как они тут жили, не понимаю я, — проворчал Густав, — жить и знать, что каждый день тебя может по голове камнем шарахнуть, а то и в лепёшку раздавить!