Последний завет

С низким гулом к краю леса подъехал весь ржавый, едва ли не разваливающийся от старости грузовик. В кузове стояла установка, состоящая из шести направляющих труб.

— Со стены! — перекрикивая выстрелы, заорал Дуго. — Все со стены! Немедленно!

Подавая пример остальным, он бросился к деревянным настилам. Люди ринулись вниз следом за ним.

Ракетная установка Мегаников заработала. Залп накрыл ворота, большой участок стены и одну из вышек. За спиной следопыта грохнуло. Удар был такой силы, что ему показалось, будто в спину врезался один из грузовиков Багажников. Германа швырнуло в воздух, он пролетел почти десяток метров и врезался в землю с такой силой, что ещё одно мгновение — и затрещали кости. Целую вечность Герман, скорчившись, лежал на земле, хватая ртом отравленный гарью и пылью удушливый воздух. В ушах гремел рваный гул пьяных барабанщиков, а по телу пробегали пульсирующие волны боли. Потом она отступила, затаилась до поры до времени где-то в уголке его сознания, и следопыт почувствовал, что если попробует, то, пожалуй, сможет подняться на ноги. Он встал на четвереньки, некоторое время постоял так, затем попробовал выпрямиться. Его шатало, ободранные лицо, колени и ладони горели огнём. Герман огляделся кругом. Кажется, с момента взрыва прошло не больше минуты. Тягучий чёрный дым так и не успел рассеяться, обломки некогда прочного частокола расшвыряло по всей деревне. Горящие куски дерева валялись на земле. Некоторые упали на крыши зданий, пара домов уже занялись пламенем. Вокруг лежали Лиственники — те, до кого дотянулись щупальца взрыва. Кто-то стонал, другие пытались подняться на ноги, остальные лежали неподвижно. Оглушённые, раненые и убитые. На неповреждённых участках стены Лиственники продолжали отстреливаться. С уцелевшей вышки по спешащим воспользоваться преимуществом врагам, захлёбываясь, бил станковый пулемёт. Перегнувшись через перила, наводчик выкрикивал координаты цели. Один из миномётов был полностью разрушен, зато второй исправно посылал во врагов мину за миной. Герман слышал всё происходящее как будто со стороны, в ушах бился сердечный ритм, заглушая остальные звуки…

Три десятка Мегаников, несмотря на ожесточённое сопротивление Лиственников, смогли прорваться через разрушенную часть стены, и бой развернулся на территории деревни. Герман добрался до лежавшего в пыли дробовика, поднял и, направив стволы на бегущих через дыру в частоколе врагов, спустил курки. Пятерых Мегаников попросту снесло, ещё троих или четверых тяжело ранило. На Германа тут же обратили самое пристальное внимание. Очередь едва не превратила его в решето, и Герман ринулся к углу ближайшего дома, чтобы там перезарядить двустволку…

Весь дальнейший бой закрутился для следопыта в одну тугую нескончаемую спираль. Он стрелял, в него стреляли. Свист пуль, дым, огонь, крики раненых, покалеченные люди, тянущие к нему руки в мольбе о помощи, убитые… Меганики то шли в атаку, отбрасывая клан Лиственников едва ли не к центру деревни, то, теряя бойцов, отступали за стену. Множество домов охватило пламенем, изуродованные, истерзанные пулями и осколками снарядов тела Лиственников и Мегаников лежали на улицах. Раненых клановцев относили в замок. Несмотря на серьёзные потери, Лиственники продолжали обороняться. Одни погибали, другие уползали в замок зализывать раны. Во всеобщей неразберихе сложно было сориентироваться.

Герман обернулся и сквозь дым разглядел Густава. Великан волок на спине спасённый миномёт и ухмылялся. Всё лицо его покрывала сажа. Потом рядом грохнуло, и через брешь в стене снова хлынули Меганики. Герман вскинул двустволку и выстрелил…

Переломный момент в битве наступил ближе к вечеру, когда ни у клановцев, ни у Мегаников уже не осталось сил. К тому времени как миномёт накрыл с таким трудом перезаряжённую Меганиками ракетную установку, у Германа оставалось восемь патронов, не считая одной обоймы для маузера. Лиственники сражались за свои семьи и за свои дома. Меганики всего лишь исполняли приказ. А потому Лиственники бились яростно и до конца — им некуда было отступать.

Враг дрогнул. Оставляя на земле убитых, неполные два десятка Мегаников отступили к лесу. Их не преследовали: силы клана были порядком истощены и незачем было рисковать людьми.

Герман не помнил, кто закричал первым, но уже через минуту победный рёв гремел по всей деревне. Они победили. Выстояли, столкнувшись с сильным, отлично вооружённым противником, они отстояли свою жизнь и будущее родного клана.

«Надолго ли?» — подумал Герман. По лицу текла кровь из рассечённой брови, но сейчас он этого не замечал…